«Пашка, если б ты знал, как тяжело… И еще… прости».

Я не догадывалась, из-за чего Егор просил прощение у Павла, но неожиданно меня накрыло звенящее желание немедленно уйти. Будто на меня кто-то смотрел, будто я видела что-то запретное и эта фраза каким-то образом касалась меня… Я захлопнула ежедневник так, что кончики пальцев закололо иголочками, а руки вновь задрожали. Отправив его обратно в ящик, я торопливо покинула кабинет и твердо решила больше никаких разведок не устраивать. «И еще… прости», – слова не отпускали, они летели за мной вверх по лестнице.

* * *

В зеленых спортивных штанах и оливковой футболке Варя выглядела, как травинка, случайно выросшая в спортивном зале. Улыбнувшись и махнув мне рукой, она заняла свое законное последнее место в шеренге одноклассников и приготовилась к началу стартов.

Каждая команда состояла из двенадцати учеников и была готова к бою. Но я надеялась, что по итоговым очкам победим именно мы. Шансы на это были приличные, потому что пять участников с нашей стороны в свободное от учебы время занимались довольно профессионально различными видами спорта. Раздался свисток, и все заорали как ненормальные, хотя пока никто никуда не бежал, а просто физрук объявил начало мероприятия.

Сначала мы проигрывали, потом рванули вперед, затем была довольно смешная эстафета, где наша команда нарушила правила и получила штрафные круги, потом молодчина Петька Метелкин отжался столько раз, что зал взвыл от восторга и зависти. Я старательно болела за наших, поддерживая в каждом состязании. И вот наконец-то канат! Варя одернула футболку, потерла ладони и приготовилась.

Именно из-за того, что мое внимание было приковано к ней, я не заметила, как подошел Морозов и сел рядом. То есть, когда он садился, я его уже увидела.

– Привет. – Он вытянул ноги, усаживаясь поудобнее, и добавил: – Твои неплохо справляются. Сейчас вторые, но все возможно.

– Мы победим, – коротко ответила я и вновь посмотрела на Варю, надеясь, что на этом наш разговор и закончится.

– А почему ты не участвуешь?

– У меня нет выдающихся способностей.

«А еще я нудная, скучная, депрессивная, однообразно одеваюсь, не хожу на вечеринки и в ближайшие сто лет не планирую встречаться с молодыми людьми». Очень хотелось добавить эту фразу, чтобы Морозов мгновенно потерял ко мне интерес, но я промолчала. Интуиция подсказывала, что это не сработает, а Никита слова вполне может принять за кокетство.

– Мне кажется, ты ошибаешься. И я готов доказать тебе это. – Он придвинулся ближе.

– Не нужно, – ответила я, не поворачивая головы.

Физрук дал команду, и участники рванули по канату вверх. Это был отличный момент улизнуть от продолжения разговора, я подскочила со скамейки и с удвоенной силой начала кричать: «Варя, давай! Варя, вперед!» Не представляю, чтобы, моя двоюродная сестра, стала так себя вести рядом с Морозовым. И был шанс, что Никита вот прямо сейчас потеряет ко мне интерес и уйдет. Но он продолжал сидеть.

Из травинки Варя превратилась в упрямую олимпийскую чемпионку, не знающую усталости. И было сразу понятно, кто станет бесспорным победителем.

– Варя, Варя! – скандировала я.

– Да ясно же, что она первая, садись уже, – раздался за спиной голос Морозова.

Но мне требовались минуты, чтобы собраться и выглядеть хладнокровно. «Он не уйдет просто так… Варя, спаси меня…» Но она не могла, потому что победно висела под потолком и только начинала спускаться. Однако именно с этой высоты Варя увидела мое трагичное положение и показалось, что ее брови встретились на переносице. Заметить подобных нюансов я не могла, но чувствовала.

Вернувшись на скамейку, я решила отвечать на вопросы односложно. По мере возможности.