— Два месяца назад они объявили тендер. Алексей подал документы от обеих компаний. — Вымученно улыбаюсь: — Как ты учил. Мою отсеяли сразу. То ли бумажки какой-то не хватило, то ли цены были выше... Точно не знаю, всем занимался Фролов. А сегодня исполнительный директор приезжал к нам на переговоры по «Грандсервису». Ярослав Борисович Вольский. Дядя Клима. Знал бы ты, как они похожи! — Нервно вздрагиваю.

— То есть они отсеяли… тебя? — Герман интонацией выделяет последнее слово. — Несмотря на то, что твоя компания старше, больше и известнее?

Пожимаю плечами. Все и так очевидно. Мне нечего добавить.

— Отлично! Непредвзятость во всей красе!

— Это было ожидаемо.

Я больше не думаю ни о каком кофе, но привкус горечи на губах становится лишь ярче.

— Тогда... раз вы будете сотрудничать, скоро он... может заявиться сюда, в эту квартиру, за Вероникой? — Герман будто специально не желает называть вслух имя Хаванского.

— Клим ее отец.

Смотрю на стакан. Снова хочется воды, однако встать и налить нет сил.

— А ты не думала, что если он исключил компанию, то решит исключить и тебя саму... — Герман поворачивается в сторону детской. — ...из жизни дочери?

— Мы уже говорили об этом. — Закрываю глаза. — Не раз и не два.

— Все это время он был далеко, в своем чертовом Китае. А сейчас здесь! Рядом!

— И что это меняет?

— Все.

Я чувствую, как чужие руки ложатся на плечи, легонько сжимают и притягивают к твердой мужской груди. Точь-в-точь как два года назад... как десятки раз после этого.

Ирония судьбы — много лет Герман был верен своей жене. Прощал ей измены, потакал любым капризам, списывал бесконечных любовников на психическое заболевание — нимфоманию. Он был идеальным мужем. Со святящимся над головой огромным нимбом и неподъемно тяжелыми крыльями за спиной. Но после того, как Исаев заставил меня поучаствовать в той отвратительной фотосессии, в Германе словно что-то изменилось.

Всего на одну ночь мы изобразили любовников. Без настоящей близости, с целомудренными поцелуями. Фиктивно. На камеру. Однако уже через месяц он развелся с женой. Удалил из своей жизни все, что могло о ней напомнить. И пришел ко мне.

— Герман, я не выйду за тебя. — Распахиваю глаза. — Даже ради Ники.

— Я смогу вас защитить. У меня достаточно связей, чтобы противостоять даже ему. — Он вновь игнорирует имя.

— Прости... — Снимаю с себя его руки. — Я благодарна тебе за помощь. Не представляю, как бы мы с Никой справлялись без тебя. Но...