— Что?! — до этого еще не встревающий в наши разборки Андрей, услышав последнее, взорвался яростью. — Пахан, ты бил и насиловал мою сестру? Охуел, что ли?
— Я… я…
Дальнейшее происходит как в кино. Картинка меняется. Из слезливо-истеричной драмы события внезапно превращаются в крутой боевик в замедленном действии. Взбешенный Андрей легко поднимает с колен моего опешившего мужа. Ставит его на ноги. Резкий взмах правой и кулак Андрея летит четко в челюсть Павлу. Тот отрывается от земли (то есть пола), летит из коридора через дверной проем в зал, взмахивая при этом здоровой рукой, приземляется на другой стороне. Хруст костей, грохот падающего тела, болезненный стон мужа, вскрик матери.
Андрей встряхнул руку, прокрутил вокруг оси кулак, подошел к лежащему в несуразной позе Павлу. Тот ошалело вращает глазами, шевелит челюстью из стороны в сторону, перекатывает во рту выбитые зубы. С уголка губ по подбородку стекает струйка крови. Сплевывает на пол кровавую кашу.
— Урод! — наклонился брат к Пашке. — Чтобы к моей семье не приближался. Увижу тебя поблизости, скальп сниму. Понял?
Повернулся ко мне:
— Надумаешь вернуться к этой сволочи, считай, брата у тебя нет.
— Никогда не вернусь. К нему точно.
— Наташа-а, — слышу жалобный стон мужа, покидая квартиру.
…
Денис то прилипает носом к иллюминатору, то привстает, чтобы осмотреть салон самолета. Ловит мой взгляд, смущается, улыбается, опять утыкается в окно. Чувствую, как разрывает его от эмоций — первый раз летит на самолете, еще и в Москву, еще и надолго. Восхищенные «Ух ты!» и «Вау!», произнесенные сыном раз пятьсот с момента, как вступили в здание аэропорта и далее, смешат и укрепляют в правильности поступка.
Я тоже первый раз в самолете. Страха перед полетом нет. Намного страшнее мне жилось с мужем. До сих пор не верится, что так спонтанно решилась лететь к любовнику и теперь жалею, что не сделала этого раньше. Намного раньше. Прости, сынок, что мамка у тебя такая глупая и наивная. Все ждала, что кошмар превратится в сказку, а он все больше превращался в ад.
Закрываю глаза, снова и снова прокручивая ночь перед отъездом. Бурная она выдалась, бессонная. Но больше всего врезался в память разговор с Андреем.
Братишка отругал меня за то, что не рассказала сразу о жизни с мужем и его поступках. Расспросил куда и к кому мы едем с Денисом.
— Езжай и не слушай никого. Если что — вернешься, что-нибудь придумаем. Но обещай, что если твой Иван тебя хоть чем-нибудь обидит, ты сразу говоришь мне. Хорошо?
— Хорошо, — улыбаюсь защитнику.
Так хорошо, что не верится. А мыслями я уже с Иваном. Несколько часов нас разделяют. Всего несколько часов.
Взлетаем.