Он наступает, мрачный, полностью нагой, демонстрируя внезапное намеренье остаться, а я ошеломленно вжимаюсь в стену, иначе нас точно шарахнет током, до того раскаляется вокруг пространство.
— Не беси меня, — обрывает раздраженно. — Зачем ты постоянно требуешь к себе внимания, если не умеешь его принимать? Просто переоденься и пойдем. Или тебе с этим помочь?
Щеки полыхают огнем. Я торопливо забираю у Вадима вещи и складываю на верхнюю полку, прекрасно понимая подтекст вопроса. Понимая, что Злобин ничего не предлагает просто так, особенно когда на лице вот это заведенное выражение.
Непослушными руками пытаюсь натянуть футболку. Но он внезапно хватает меня за запястье и дергает на себя. Силой, конечно, этот псих не обделен. Пискнув, врезаюсь подбородком ему в плечо. Кожу обжигает от соприкосновения с мужским телом.
Над грудью бешено колотится чужое сердце.
Глава 39
— Долго думаешь, — раздражение прорывается в голос, делая тон Вадима очень резким и жутким.
— Послушай, нам нужно поговорить… Ну сколько можно, в самом деле… — паникую, опасаясь, что он сейчас начнет приставать.
— Какая же ты болтливая! Голова от тебя трещит, — стонет он, стягивая перекинутое через плечо полотенце.
Кажется, Вадим, и впрямь, настроен всего лишь ускорить процесс. Я смотрю на него в замешательстве.
Почему он просто не развернул меня лицом к стене и не воспользовался ситуацией? Приготовил что-то особенное? Изменил свое отношение? Я его не понимаю. И что с этим делать, не понимаю тоже.
Странно так все это. И, честно говоря… досадно. В плане, что от хвата его пятерни на талии и уверенных, жестких рывков полотенца по телу, внутри все сладко переворачивается. Разумом я, конечно, сопротивляюсь. Изо всех сил, со всей самоотдачей… хлипкой до ужаса, потому что без толку это. Все без толку…
Я отчетливо ощущаю правым бедром его каменный член и влажное скольжение головки по распаренной коже. Обещаю себе, что брошу всего один быстрый взгляд вниз, но сморю… сглатываю… мурашками вся покрываюсь… От возбуждения швыряет то в жар, то в холод. Меня ведет от того, как Вадим отрывисто дышит мне в висок, трясти всю начинает. Хорошо, что он меня держит, потому что волнение сбивает с ног.
Его пресс напряжен, вены на предплечьях вздуты и бугрятся. Ладонь через махровую ткань полотенца жадно сжимает грудь, я уже плохо понимаю, чего больше хочу: самой потереться о влажный торс Злобина или не мешать его рукам яростно мять мою кожу.
— Скажи, Вадим… Скажи, что любишь меня… — умоляю с отчаянным, просто отчаянным на грани безумия надломом в голосе.
Вадим громко втягивает воздух. Его взгляд темнеет.
— Мне от тебя просто башню рвет, — отрывисто шепчет он, беспорядочно вжимаясь губами мне в щеку, спускается ниже, прихватывает зубами кожу на нижней челюсти. — Никогда и никого так не хотел… Не могу больше… Не могу-у-у…
Я плохо соображаю, это утвердительный ответ сейчас? Нет?.. Да?..
Ох, боже мой…
Не получается у меня думать, никак не получается. Вадим опомниться не дает, разворачивает к себе спиной, прямо как в моих недавних фантазиях, и с хриплым стоном прикусывает заднюю часть шеи. Меня подбрасывает от остроты ощущений.