– Чем обязан?

– Обязан переполохом, что устроил нам всем. – Москвин грустно покачал головой. – Даже не знаю, как с тобой быть.

– Понять и простить, – вспомнил я шутку из будущего.

– Боюсь, что не получится. – Лейтенант вздохнул, достал какие-то документы. – Медики говорят, что оба вора получили серьезные увечья. У одного – сложный перелом руки. У второго – травма головы. Требуется операция. Я говорил с прокурором, тут может быть превышение пределов необходимой самообороны.

– Да второй вообще на меня с ножом кидался! – вскинулся я.

– И он за это получит свой срок. Но, боюсь, и тебе придется ответить за тяжкие телесные повреждения. Писатель ты или нет, советский закон для всех один…

– И таким делом бросили заниматься лучшие силы КГБ? – засмеялся я. – Вы меня на эту туфту не купите!

– Надеешься на своих высоких покровителей? – кивнул сам себе лейтенант. – Что ж, понимаю. Только подумай хорошенько, на тех ли людей ты сделал ставку. Как бы они тебя не бросили в самый последний момент. Оказанная им услуга ничего не стоит.

Ага. Москвин знает о моем участии в спасении Хрущева, но не знает о дальнейших планах Никиты на меня. Берет на слабо, проверяет. Точнее, проверяет кто-то из его начальства. Которое, сделай я несколько звонков, легко отопрется от моего тезки. «Какой такой Москвин? Не давали мы никакой санкции на его вербовку. Личная инициатива лейтенанта, будет наказан!» А что, если поиграть в двойного агента?

Я повесил голову, тяжело вздохнул.

– Ты и сам об этом, вижу, думал, – улыбнулся «бурильщик». – Подумай еще вот о чем. Ты же не москвич? Еще два года поучишься – и прощай столица? Распределят в Мухосранск – и давай паши в заводской многотиражке. Оно тебе надо? Давай так. Ты поможешь нам – а мы тебе. Оставим работать в Москве, дадим квартиру…

А вот и пряник появился.

– Кто «мы»?

– Об этом пока преждевременно. Скажем так, люди, которым небезразлична судьба страны. Ну и твоя тоже.

– А если я соглашусь? – киваю на документы в руках Москвина.

– Разумеется, мы все уничтожаем по превышению самообороны. – Лейтенант сделал вид, что рвет бумаги. – Тебя не будет в протоколе, воры получат свое и отправятся в тюрьму.

Ну что? Тупо отказаться или сыграть в двойного агента? Иванов прилетел в Москву на следующий день после исторического разговора с Хрущевым. Доложу ему, и будем доить этих «неравнодушных к судьбе страны». Хороший вариант.

– А что конкретно надо делать? Я ничего подписывать не буду!

– Ничего и не надо подписывать, – неестественно засмеялся лейтенант. – Тебе же тогда платить надо. А у меня нет на это фондов. Будем встречаться с тобой в МГУ иногда для бесед.

– Каких бесед?