– Не отвечай! – приказал Даниель, но я уже держал телефон у уха.

– Томас, скажи, ты сейчас где-то поблизости?

– Ни разу не поблизости, – весело ответил я, – но через два дня буду рядом!

– Хорошо, – произнесла фрау Брошманн, – тогда наберу через два дня.

Ее голос звучал необычайно грустно. Я повесил трубку и постарался забыть об этом разговоре. Мне надо было учиться разделять свою личную жизнь и работу, но это давалось мне нелегко. Через пару дней я уже стоял перед дверью Раффи.

Фрау Брошманн рассказала мне, что обнаружила личинки под его половиком. Когда Раффи не открыл дверь после многочисленных звонков, она сразу подумала о самом худшем. Квартира Раффи находилась на высоком цокольном этаже. Фрау Брошманн поставила на улице ящик и забралась на него, чтобы заглянуть в квартиру через окно. Она увидела только часть его головы, но этого уже было достаточно. Судя по всему, Раффи умер вскоре после нашей встречи, которая произошла несколько месяцев назад, и с тех пор лежал мертвым на своем диване. Выглядел он соответствующим образом. Сначала фрау Брошманн позвонила в полицию, а потом мне.

Я открыл квартиру и вошел внутрь.

Квартиры людей, страдающих алкоголизмом, часто имеют ряд одинаковых признаков. Первое, что бросается в глаза, – это обилие пустых бутылок. В квартире Раффи пустые бутылки из-под пива и ликеров, так же как самокрутки и жестяные банки из-под табака, были разбросаны по всем возможным поверхностям.

В комнате стояли два дивана. На спинке одного из них было расставлено несколько плюшевых игрушек, грязных и растрепанных. Я вспомнил его теплую улыбку и ощутил ком в горле. Он умер на втором диване, лежа на трех больших подушках. Раффи пролежал так в течение четырех месяцев. Диван приобрел черный цвет, поскольку окрасился трупной жидкостью. Процесс разложения происходил экстремально быстро, так что одна рука даже отвалилась и, пролежав на полу долгое время, оставила пятно на ковре. Рядом с диваном стояло ведро, в которое Раффи, судя по всему, несколько раз вырвало. Запах рвоты резко пахнул мне в лицо. Однако он умер не от того, что захлебнулся своей рвотой, а скорее всего, как это часто случается, от цирроза печени.

Спирт служит дезинфицирующим средством, уничтожающим бактерии. В небольших дозах он может быть даже полезен, но в больших количествах он разрушает «флору и фауну» кишечника и способствует тому, что человек полностью утрачивает контроль над своими испражнениями. Мне уже доводилось убирать квартиры умерших алкоголиков, где следы испражнений тянулись до самого потолка. Часто алкоголь настолько сильно затуманивает мозги и притупляет ощущения, что алкоголикам приходится проверять рукой, не испачкали ли они свои брюки. То, что в результате проверки прилипает к руке, обычно вытирается о диван и со временем засыхает. Мне уже приходилось утилизировать несколько таких диванов. Например, совсем недавно, буквально несколько недель назад, когда скончался один пожилой полицейский. В своем квартале этот почтенный человек пользовался всеобщим уважением, но в течение многих лет страдал алкоголизмом. Перед тем, как договориться со мной об уборке квартиры, комендант рассказал об одном случае. Однажды, заподозрив, что полицейский умер от переизбытка алкоголя, комендант зашел в его квартиру, но так и не смог обнаружить ее хозяина, пока какая-то куртка, лежащая на полу в прихожей, не зашевелилась. Старик лежал, забравшись в свою толстую зимнюю куртку и уместившись в нее целиком – раньше она была ему впору, но теперь она полностью скрывала его тело. Разрушенный алкоголем кишечник вызывает стремительную потерю веса, люди буквально тают на глазах.

Вскоре после описанного комендантом случая он действительно умер. Убирая его квартиру, я обнаружил старые фотографии времен ГДР, на которых погибший был изображен в форме. Он выглядел гордым и сильным, словно мог покорить весь мир. Глядя на эти снимки, было невозможно представить, что этот мужчина умрет в своей квартире совершенно истощенным и в полном одиночестве. И все же именно так все и произошло, – я выполнял свою работу, избавляясь от дивана с высохшими фекалиями, а старая фотография смотрела на меня в полном недоумении.

Диван Раффи был безвозвратно испорчен трупной жидкостью, но иных пятен на нем не было. Я потихоньку прибирался в его квартире, а сам вспоминал еще об одном заказе, когда я работал в квартире алкоголика, который не умер, а съезжал из своего жилища, поскольку получил от города новое жилье. Мужчине было около пятидесяти лет, он был примерно ровесником Раффи. До того момента он вместе со своей матерью жил на какой-то далекой ферме. Семья переехала туда в 1954 году и занимала трехкомнатную квартиру, которая располагалась прямо над лошадиным стойлом. Без удобств. Чтобы сходить в туалет, им приходилось идти через весь двор до выгребной ямы. Водопровода тоже не было. Воду они брали из колодца, а потом подогревали ее на плите. Чего у них было в избытке, так это алкоголя и сигарет. Стены квартиры были настолько прокурены, что казалось, будто они оклеены черными обоями. Окна были мутными, словно вместо стекол в них были вставлены листы меди. Этот человек рос в окружении алкоголя и табака. Свою первую кружку пива он выпил в самом раннем детстве. Соцработница нашла для него новую квартиру, и он согласился переехать. Его первая квартира с собственной ванной комнатой. И все же переезд разбил ему сердце. Это унизительное жилище без водопровода было его домом на протяжении пятидесяти лет. Его мать тоже съехала оттуда, ее поместили в дом престарелых. Они были в хороших отношениях.

Будучи на службе в ННА[6], восточногерманском аналоге бундесвера, он каждый день писал матери письма – красивым и аккуратным почерком.

Опрятные буквы, все одинакового размера – будто отпечатанные на машинке. Это меня очень удивило. Я решил, что он не мог писать таким почерком. С другой стороны, почему бы и нет? Чуть позже соцработник рассказала мне, что он проходил тест на IQ и его результат оказался гораздо выше среднестатистических ста баллов. Он был очень одаренным. Я видел только его алкоголизм, но не знал, что за этой зависимостью скрывается личность.

Люди, страдающие зависимостью, довольно быстро оказываются окруженными другими людьми с зависимостью. Наше общество становится слишком фрагментированным, сегодня такого понятия, как деревенская община, практически не существует, поскольку клубы, маленькие деревенские пабы, в общем, места, где местный священник может встретиться с учителем, а сапожник может запросто поболтать с врачом, вымирают. Тот, кто занимается восстановлением ретроавтомобилей, имеет окружение, состоящее в основном из людей, которые также любят старинные машины. А тот, кто вдруг теряет работу и начинает пить, оказывается в кругу людей, находящихся в подобной ситуации. Это замкнутый круг, и с каждым днем выбраться из запоя становится все труднее и труднее. Алкоголь превращается в центр бытия. В какой-то момент человек должен не только побороть свою зависимость, но и постараться полностью изменить свою жизнь. По крайней мере, такое представление сложилось у меня благодаря моей работе.

В квартире Раффи все стены были обклеены картинками с изображением мультяшных персонажей. Глазастые пасхальные кролики, обнимающиеся Микки и Минни в окружении сердечек – в общем, маленькие безвкусные наклейки, которые совсем не соответствовали внешности Раффи. Он был из тех людей, при встрече с которыми люди инстинктивно переходят на другую сторону улицы. И уж явно не производил впечатления человека, обклеивавшего стены детскими картинками и собиравшего плюшевые игрушки.

Я вынес из квартиры всю мебель и упаковал вещи Раффи в пакеты. Пол выглядит не слишком испорченным, так что я просто хорошенько вымою его шваброй и тщательно продезинфицирую, решил я.

Я подождал, пока средство впитается, а затем принялся оттирать пятна. Совсем скоро от Раффи не останется и следа. Через пару месяцев в квартиру въедут новые жильцы, а дальше? Я буду вспоминать о Раффи, но вспомнит ли о нем кто-то еще? У него не было ни семьи, ни друзей, ни какого-либо окружения, достойного хоть малейшего упоминания. Я продолжал драить пол, вспоминая его теплую улыбку. Ведь кто еще вспомнит о ней?