– Мне нравится Паула, она такая, какой должна быть жена – штиль. С ней я буду чувствовать себя спокойно. Я сделаю ей предложение, мама, и уеду отсюда женатым человеком, – он отчеканивал эти слова как под гипнозом, не задумываясь о том, что ставит штамп в своей жизни. Ему надоело думать об этом. – Я женюсь на Пауле.

Мария кивнула, но лицо не сияло от радости.

– Поступай так, как велит тебе сердце, а не разум.

Она встала и вышла, оставляя Даниэля одного, с книгой в зеленом переплете в руках.

Два дня Даниэль провел в полном отрешении, погруженный в учебники по аэродинамике. Ему уже звонил возбужденный Джек Арчер, готовый броситься с головой в учебу и ожидающий друга в Дубае. Подходило их время. Время для еще одного рывка.

– Пилот международного класса капитан Даниэль Фернандес Торрес, ты готов стать первым? – Он смеялся в трубку.

– И единственным, – буркнул Даниэль, закрывая учебник. – Что нового расскажешь, капитан Джек Арчер?

– Нового? – Арчер задумался, видимо, ничего нового не происходило. – Кроме того, что сократили рейсы, ничего. Пилотов не хватает, все решили стать умными и ушли на повышение. Стюардессы отдыхают, веселятся, гуляют. Одним словом, развлекаются, пока есть возможность.

Почему-то в мыслях Даниэля возник образ Оливии. Она спит, спит и спит. В своей маленькой комнатке, на большой кровати, которая занимает все пространство. Пусть отдыхает. Когда он вернется, покоя не будет, их будут ставить в рейсы каждый день, нагоняя упущенное.

– Ты скучаешь?

Голос Арчера на том конце заставил Даниэля вздрогнуть. Скучает? По Оливии? По ее голубым глазам? По ее дыханию на своей коже? По изгибам ее тела? Или по стону, срывающемуся с ее губ? Скучает? Уже два дня эта «скука» не дает ему покоя. Уже два дня он полностью зарылся в книги, чтобы не «скучать».

– Алле, Фернандес, ты думаешь, скучаешь ты по работе или нет? Хорошо же ты там отдыхаешь, – засмеялся Арчер, и Даниэль выдохнул.

– По небу? Скучаю, конечно.

Они обсудили еще ряд важных вопросов, касающихся учебы и экзаменов. Было приятно слышать друга, но даже его голос о многом напоминал Даниэлю. Все было связано с той, которую он решил забыть. Но чем больше проходило времени, тем больше он понимал, что думает о ней все чаще. Уже ночами. Вспоминая каждую деталь ее тела. Шрам на груди. Откуда? Он не спросил ее, но сейчас ему хотелось знать. Шрам – это значит, когда-то была боль. Боль ушла, оставив отметину на всю жизнь.

Мысли лишь сильнее нервировали, казалось, этому не будет конца. Паула стала прозрачной, безликой, воздух – пустым, не давал дышать полной грудью. Время шло, пора было принимать решение, самое ответственное в его жизни.

Он как будто входил в штопор, со страшной скоростью теряя высоту.

– Я сделаю предложение Пауле сегодня, но я не хочу большого свадебного торжества. Просто церковь, и все. Никому не нужно шумное веселье.

Он сказал это за обедом у Сильвии, на котором присутствовали лишь мать и две сестры.

– Ты с ума сошел? – воскликнула Мария. – Девушка обязана быть невестой, любой девушке хочется большого праздника на свадьбу.

Сильвия прокашлялась, роняя ложку в тарелку: