Я пробую еще раз.

Бум! Джош отбивает мяч пластиковой крикетной битой, привезенной из нашего весеннего внепланового мини-отпуска на островах Силли.

— Отлично!

— Еще! Еще!

Я смотрю на небо. Солнце скрылось за тучами. В воздухе духота, он ощущается тяжелым и плотным, стало быть, гроза неминуема.

— Только один разок!

Отбитый мяч свистит в воздухе над моей головой и улетает к дому.

— А ну, кто быстрей, буль!

Я нарочно отстаю, позволяя ему выиграть. И когда притормаживаю — замечаю Роджера через доходящее до пола французское окно кабинета. Что-то в его поведении кажется странным, я понимаю это даже с такого расстояния. Он с телефоном возле уха ходит взад-вперед по комнате, размахивая руками, словно с кем-то спорит. Он ведь говорил, что собирается чинить провода?

Подозрения шевелятся во мне неприятными холодными змеями. «Мы все равно встречаемся».

— Мяч у меня, буль!

Я совершенно не хочу ссориться с мужем на глазах внука.

— Давай проверим, как далеко ты сможешь его бросить, дорогой. Тренируйся пока, я вернусь через минуту.

Я иду к дому. Роджер теперь стоит спиной ко мне. Затем поворачивается боком. По его лицу текут слезы. И в тот же миг я все понимаю, хоть и не слышу его слов. Мой муж разговаривает с Кэрол. Он все равно тоскует по ней. Хочет уйти от нас. И все мои решения — это лишь попытка закрыть глаза на проблему.

В ярости я дергаю ручку окна. Заперто. Но муж вздрагивает от шума. На его лице появляется виноватое выражение. Он пытается скрыть его, однако уже слишком поздно.

Он шевелит губами, делая знаки, что это неотложный звонок. Да уж, не сомневаюсь. Но мне плевать.

— Открывай, ты, ублюдок! — кричу я. (Здесь следует добавить, что я обычно не произношу таких слов.)

А он опять поворачивается ко мне спиной!

Я снова дергаю ручку. На этот раз так сильно, что она едва не отрывается от створки. С неохотой, или мне так кажется, он кладет телефон в карман и открывает окно.

— Это она, да? — требую я ответа, врываясь внутрь.