— Ваше величество, я прошу прощения… — перепугался молодой стражник.
Но император перебил:
— Ода-Чу ко мне. Немедленно.
Двери кабинеты снова закрылись, а стражники бросились исполнять приказание.
— Ну, теперь-то веришь мне, что что-то случилось? — спросил молодой, — Ода-Чу просто так вызывать не станут. Видимо, стряслось нечто ужасное…
Старший на этот раз просто пожал плечами. Тут крыть было нечем. Ода-Чу был непревзойденным мастером драконации, он лично уничтожил больше десятка непокорных рас, целиком, до последнего детеныша.
— Хана теперь оркам, — заключил молодой стражник.
Ода-Чу явился через пять минут. Это был невысокий мужчина в простом кафтане, но лицо у него было лютым — его покрывали шрамы и старые зажившие ожоги. Одного глаза у Ода-Чу не было, вместо него в глазницу был вставлен алмазный протез. В столице поговаривали, что этим алмазным глазом Ода-Чу наградила система за его верное служение делу человеческой расы. Еще ходили слухи, что этот глаз может видеть страх сквозь любое препятствие, так что ни один перепуганный звереныш никогда не спрячется от взора Ода-Чу даже в самом густом лесу.
Ода-Чу прошёл к дверям императорского кабинета чуть кривой походкой наездника, он уже много лет предпочитал не ходить пешком, а летать на драконе.
— Вы тоже зайдите, — приказал император стражникам.
Старый и молодой проследовали за Ода-Чу в кабинет. Здесь царил беспорядок, стол императора был завален свитками, в углу кабинета сейчас бурлила алхимическая лаборатория, из разноцветных пробирок восходили ядовитые пары.
— Усилить охрану столицы, — распорядился император, — Сейчас же. Удвойте все караулы, мобилизуйте резерв. Зону патрулирования над городом драконьим всадникам расширить втрое. Ты лично отвечаешь.
Император ткнул своей императорской дланью в старого.
— Это всё, можешь идти.
Старый поклонился и вышел.
А взор императора обратился на молодого стражника, и у парня внутри всё сжалось от страха.
— Я слыхал, что ты живешь с эльфийкой, — свирепо произнес император.
Это был не вопрос, а утверждение.
— Эм… Ну да… — протянул молодой, не смея отрицать правду перед императором, — Но она моя рабыня. Так-то у меня и человеческая жена есть, и я её очень люблю. А эльфийка у меня чисто для утех…
— Плевать на твою человеческую жену, — перебил император, — Ты хорошо знаешь эльфов и их язык, так?