Время шло, а по мою душу никто так и не прибежал. Потому осмелев, я походкой хозяина направилась, куда глаза глядят, изучая открывшуюся территорию.
Дом оказался очень большим. На осмотр первого этажа пришлось потратить всё оставшееся до заката время. Хорошо хоть я успела отыскать очень просторную кухню с разведенным огнем в большой печи. Воображение тут же услужливо нарисовало, то бабу-ягу с лопатой за моей спиной, то милую старушку-ведьму со сладостями и не далеко ушедшими от русской фольклорной коллеги гастрономическими предпочтениями. Правда последняя больше молодое мясцо предпочитала, так что надеюсь, мои телеса, двадцати семи лет отроду, её не заинтересуют.
Сунув нос в котелок, висящий на специальном крюке, при этом сдвинутый от центра огня — видимо, еда уже готова, но чтобы слишком быстро не остыла, её не стали полностью убирать от жара — и обнаружила там какой-то супчик.
Интересно, а кто тут хозяйничал, и будет ли он против, если я немного перекушу? А то все эти нервы и стрессы взбудоражили во мне просто волчий голод. Надеюсь, здешний повар не добавляет специи несовместимые с жизнью.
— А может здесь жила та девушка? — произнесла вслух проскользнувшую мысль лишь для того, чтобы хоть немного разогнать эту гробовую тишину.
Подобная версия пока что была самой правдоподобной. Ведь больше я никого так и не встретила, да и все помещения, что я осмотрела, выглядели очень заброшенными: клубы пыли по углам, занавесы из паутины и серые полотна, укрывающие малочисленную мебель. Только кухня представляла собой очаг жизни в этом доме, словно сил на поддержание чистоты хватало только на неё.
Успокоив себя тем, что я возьму из котла совсем немного, нашла деревянную глубокую тарелку и налила в неё два половника похлебки, очень жиденькой кстати. Видимо у того кто здесь жил были финансовые проблемы, раз ужин состоял из переваренных морковок, лука и одно или двух картофелин разварившихся в труху, которая спешила осесть в мутной юшке на дне тарелки.
Похлебка закончилась быстро, оставив после себя чувство голода, но совесть не позволила снова лезть в чужой котел, потому пришлось успокоиться на этом. Побродив по кухне, нашла нечто похоже на примитивный кран и большой отрез плотной чистой материи. Пока сидела у огня, мой летний сарафан успел полностью высохнуть, но соленая вода сделала своё дело и оставила белые разводы на малиновой ткани, да и кожу нещадно стянуло после незапланированного купания. Хорошо хоть я предусмотрительно не накрасилась — в путешествие всегда предпочитаю отправляться именно без макияжа, и только благодаря этой привычке я сейчас не напоминаю панду.
Сбросив с себя вещи, стала ополаскиваться из небольшого деревянного тазика, в который с помощью тугой ручки накачивала воду, при этом постоянно поглядывая на дубовые двери. По закону жанра, да и простому закону подлости, именно в этот момент кто-нибудь просто обязан войти, однако моё омовение прошло в гордом одиночестве, что не могло ни радовать. Стоит отметить, что по сравнению с морской эта вода была на несколько градусов теплее и потому казалась даже не холодной, а по-летнему прохладной, да и без пронизывающего ветра оказалось куда приятнее контактировать с жидкостью.
Вещи тоже пришлось постирать, и попутно поубиваться о судьбе своего чемодана оставшегося либо в подъезде прямо перед выходом на улицу, либо болтается себе где-то в космическом пространстве. Будь он со мной, то однозначно облегчил мне жизнь, ведь к путешествиям я подходила основательно и всегда находила место для аптечки, мелочей первой необходимости, и пары тройки теплых вещей. Вот они-то сейчас точно не помешали бы, потому что с наступлением темноты температура воздуха начала стремительно падать, и у меня сложилось впечатление что сейчас либо конец лета, либо начало осени.
Укутавшись в мягкую ткань по самый нос, подсела к огню на табурет и поспешила подкинуть несколько поленьев в очаг. Нужно обязательно поддерживать огонь, иначе есть все варианты потом его не развести. Хорошо хоть имелась специальная конструкция в виде горки из железных прутьев — я такую штуковину видела в деревне на даче у дедушки. Загружаем в неё поленья и ставим скатом на огонь, когда нижняя деревяшка сгорит достаточно, следующая за ней упадет в очаг, и так будет до тех пор, пока все поленья не перегорят.
Не став терять времени установила нехитрую конструкцию в специальные пазы, которые даже с удивлением нашла в широком зеве очага, и загрузила его под завязку. Как раз стоит убедиться в работе этой ноу-хау технологии, прежде чем лечь спать — не очень хочется изображать пещерного человека и добывать огонь трением. Кстати, сначала было бы неплохо найти еще, где можно будет если не выспаться, то хотя бы подремать. Как бы я не храбрилась и не отвлекалась, произошедшее заставляло меня нервно вздрагивать на каждое завывание ветра и сомневаться в своей вменяемости.
Кухня имела форму буквы «г» и как раз там, где я приминала ванны, нашлась добротная лестница, ведущая в подобие второго этажа. Я бы даже, наверное, не полезла туда, если бы не заметила, что потолок в этой части куда ниже, чем в основной, и сволоки, подпирающие свод, были куда толще.
Свою находку гордо обозвала мансардой (ну и что, что не под крышей и вообще над кухней еще имелось пару этажей так точно) и почти на ощупь поспешила её исследовать. Света от огня едва хватало, чтобы различить здесь предметы, но мягкую перину с шуршащим наполнителем я сразу распознала. Кроме спального места здесь нашелся еще сундук, из которого я вытащила ворох какой-то ткани и поспешила спуститься, чтобы получше рассмотреть найденное.
— Бинго! — излишне радостно воскликнула я, рассматривая у очага белое платье необъятных размеров. Остальными же находками оказались мужская рубашка и простыня. От всего исходил тонкий запах сушеных трав.
Платье оказалось излишне просторным, но со сборкой на вороте и широких рукавах, которую можно было регулировать с помощью завязок сшитых из той же ткани, что и платье. Несмотря на всю объемность, размер был мой хотя бы по длине и подол не волочился по земле. Рукава же подсобрала до локтя, и теперь они пышными складками обрамляли руки. Пусть у меня был вполне себе средний рост, но почему-то с этими двумя пунктами были постоянные проблемы — то, что садилось на талии, обязательно имело либо слишком короткую длину и рукава, либо же наоборот было длиннее необходимого. Да и спортивное немного поджарое телосложение не всегда позволяло носить те вещи, которые мне нравились на девушках с более женственными формами.
Забираясь на спальное место под тихий стук сдвинувшегося полена, я предавалась очень тяжелым думам и размышлениям. Шок постепенно отступал и его место занял холодный расчет с вполне сформировавшейся первоначальной задачей — выжить. Даже стремительное падание с лестничной площадки моего дома в космос, и подозрительно комфортное перемещение в нем, как-то меркли на фоне всё нарастающей лавины вопросов.
Вот и где мой гид? Разве это не так бывает? Ты попадаешь в другой мир (да, моих мозгов хватило, чтобы это понять, и нервов, чтобы более-менее принять странность произошедшего) и тут тебе сразу объясняют, зачем ты тут, как попала, и что надо сделать, чтобы вернуться домой. По крайней мере, в любимых маминых книгах было именно так. Вот только у меня все пошло как-то не по стандартному плану: едва не утонула; наткнулась на тело с моей внешностью; оказалась в пустом заброшенном замке, в который заходите — кто хотите; и ни единой души, которая могла бы мне ответить хотя бы на часть вопросов.
Вспомнив свою единственную и любимую родительницу тут же ещё сильнее скисла. С тяжелым вздохом легла на чужую кровать пахнущую сеном, и старательно начала отгонять от себя ощущение этакой “Машеньки. Правда, пока что без медведей”, и снова вернулась к мыслям о дорогом человеке.
Конечно, она не пропадет без меня — слава богу, три года назад мама встретила дядю Валеру и теперь они не разлей вода. Первый брак мамы закончился очень громким разводом, из-за чего моего биологического отца лишили права даже посещать меня — хотя он особо и не стремился — потому мама сосредоточилась на своем единственном ребенке. Её гиперопека не давала мне спокойно жить почти до двадцати лет, потом мы серьезно (и очень скандально) поговорили, после чего, наконец, она сбавила обороты, и дала своей кровиночке свободу, превратившись из наседки в верную подругу. Надеюсь лишь на то, что моё исчезновение не скажется на её здоровье и дядя Валера не даст маме слишком сильно горевать. Да и вернуться я не теряю надежды, но всегда стоит рассматривать даже самые худшие варианты. С неожиданно сильной тоской по привычной жизни и дорогим людям, я погрузилась в тяжелый сон, в тайне надеясь, что когда проснусь, снова окажусь дома.