А у меня в голове вдруг стало тихо и спокойно. Вся злость Кано, вся его боль окончательно испарились, вышли через побои деревянным солдатам местного Урфина Джюса, и теперь вышла на сцену моя собственная попранная гордость. Какой-то наглый ублюдок без силы, без знаний, БЕЗ МАГИИ смеет предлагать добровольное подчинение мне? МНЕ?!!

— Тебе?! Подчиняться?! — Я задохнулся от возмущения, — Ты, маменькин сынок без каких-либо достижений. Без собственной харизмы, без силы или ума, вздумал искать себе достойных замов? Давно не слышал ничего более отвратительного. Твой потолок — это крышевать гей-клуб и выбирать себе мальчиков посимпатичнее в качестве оплаты. А потом предлагать собственные услуги действительно серьезным людям.

Его левая рука замерла на полпути, так и не хлопнув трубой по ладони. Лицо Йошимуры искривилось от злобы. Кажется, я попал в самое яблочко. Или в нежно лелеемый комплекс, не суть.

— Не хочешь думать сейчас? Тогда я дам тебе достаточно времени на больничной койке! — Истерично выкрикнул он.

Поздно. Я уже был наготове. Шаг к противнику, обе мои руки вцепляются в его предплечья. Парень дергается, но пальцы держат крепко, атаковать он не может. Зато могу я: колено врезается ненавистному ублюдку прямо в «солнышко».

— Тебе мало? На еще! — Новый удар, теперь по печени. Третий, в живот. Четвертый, снова в живот. Пятый Йоске мне сделать не дал. Отбитую ногу все же повело в сторону, и Йо-Йо-кун сумел откинуть меня в назад.

Я замахал руками в тщетной попытке обрести равновесие, засеменил пару шагов, но все же не удержал равновесие и приземлился прямо на задницу. Какое унижение!

Надо мной Ангелом Мести встал побитый, потерявший весь свой лоск главарь банды. Его хитрая прическа растрепалась в неряшливые лохмы, фиолетовые волосы словно поблекли в тусклом свете единственного фонаря. А в глазах я видел унижение, страх и жажду расправы.

— Получай, тварь! — Завизжал он, когда двинул меня трубой по голове. Я успел подставить под удар здоровую руку, но ничего больше сделать не смог. Подросток размахнулся и ударил меня второй раз, теперь по плечу. Я вскрикнул, махнул рукой, но, ожидаемо, не достал до противника.

Йошимура как-то нехорошо ощерился, перехватил свое оружие поудобнее. В этот раз он намеренно саданул по предплечью. Тяжело, с оттягом. Затем, издеваясь, ударил по ноге, которой я все пытался его пнуть из положения лежа.

Спина, плечо, предплечье, нога, бедро, снова нога. Через минуту на мне живого места не было, а усталый враг начал тяжело, с присвистом дышать. Он разрывался между желанием навалять мне еще, и пониманием, что парочка новых ударов вполне могут отправить меня к Небесной Канцелярии.

— Нет, такие оскорбления спускать нельзя! — Его глаза горели безумием, труба в зажатых руках плясала как припадочная. Он желал, истово желал добить меня, однако слишком боялся перейти границу. Пока еще боялся, — Брат говорил, таких тварей надо наказывать. Ты ведь сам нарвался, Кодзуки-кун, — Кончик его рта дернулся не то в улыбке, не то в нервном тике. Йошимура медленно, но неотвратимо поднял над собой заляпанную кровью железку. Словно палач перед рубкой головы осужденному.

А я вдруг отчетливо осознал, что это конец. Правая рука не ощущалась вообще никак, избитое тело просило пощады, а прикрыться левой я просто не мог из-за своей неудобной позы.

«Он убьет меня», — Мысль ударила в голову сильнее любого алкоголя. Бледным, зловещим огнем разошлась по венам, дала возможность для последнего импульса. Зрение вдруг невероятно обострилось: я видел, как текут капельки пота по лицу своего палача, как тягуче, по-механически неизбежно поднимается вверх отрезок трубы. Как кровавая пелена и предвкушение чужой боли застилает взгляд школьного модника.

— Водяной хлыст! — Я вскинул левую руку. Ту, что так неудачно попала под выпад цепью в середине драки, а потом стесалась об асфальт. Остатки рукава хлюпали от крови, а я лишь молился, чтобы в нем, а еще на земле, на мне самом, и на Йошимуре хватило заветных пятидесяти миллилитров. Минимума, необходимого для активации спелла.

Я успел раньше. Йоске уже начал опускать свою железяку на мою голову, когда я в последнем рывке бросил свое тело вверх. Моя рука с формирующимся заклинанием не достала до бледного, заостренного лица совсем немного, жалкие сантиметры, а затем я рухнул обратно. Однако новая версия «Хлыста», пусть и выходила в моих руках максимально далекой от оригинального навыка каппы, все же оставалась дистанционной атакой.

Собранная мной кровь тонким ручейком потянулась к ладони еще в момент рывка. Кроваво-красный бурунок в руке закрутился миниатюрным смерчем и маленьким злым облаком плеснул прямо в лицо противника.

Я упал на спину, закричал от боли, но мой голос полностью заглушил нечеловеческий вой Йошимуры. «Водяной Хлыст» вгрызся в его лицо, будто заряд дроби или едкая кислота. Проник внутрь, сдирая кожу, выбивая глаза, превращая в месиво тонкие хрящики носа, перемалывая щеки.

Мой противник упал рядом, задергал ногами. Его руки скользили по кровавому мясу на месте когда-то красивого лица, терзали его ногтями, не в силах остановить бесконечное страдание. Он проиграл. Проиграл с разгромным счетом, и навсегда потерял в схватке не только предмет своей гордости, но и человеческую сущность. Теперь он беспомощный инвалид с исковерканной жизнью. Но даже этого не хватило утолить мою жажду мести за растянутые мгновения боли и унижения.

Я с хрипом, полным ликования, полным злобной радости и эйфории от близкой мести, перевернулся на живот, пополз к своему противнику. Неторопливо забрался локтями к нему на грудь, подтянул туловище. А потом начал бить его. Бил, бил, бил. Локтями, кулаками, предплечьем в горло, плечом в грудину. Бил, пока тело подо мной не перестало подавать признаки жизни.