— Наверняка, в том числе, и яд?

— Наверняка, — подтвердил стражник, все больше погружаясь в панику. Кажется, он уже понял, к чему я веду.

— А случались моменты, когда вы не видели, чем конкретно они заняты?

— Мы наблюдали за ними по очереди, смотрели, чтобы не лезли, куда нельзя. Но, может быть, пару раз кто-то из них и оставался один в коридорах, — засомневался Гийом. — Тут разве уследишь, да и не подозревали мы их ни в чем…

— Так вот, в один из моментов, когда никто не видел, один из крысоловов отпер верхнее окошко камеры и передал Морти некий предмет, скорее всего, съестное. Может быть, кусок пирога с запиской. Морти ждал эту записку, поэтому он прочитал ее, а после немедленно уничтожил улику. То есть попросту все сожрал, включая пирог. А помимо записки, в том пироге содержался яд замедленного действия, который через сутки его и убил. Если тюремный доктор обладает нужной компетенцией, в чем, впрочем, я весьма сомневаюсь, и проведет проверку тела, то легко обнаружит в его организме остатки яда.

— Да что вы говорите, ваша милость! Вы уверены?

— Это простая задачка с одним неизвестным. Скажу вам больше, ваш Морти сам себя убил в ту секунду, как только вслух заикнулся о наличии покровителей. Я не знаю, что он сделал для них, но это была его роковая ошибка. Ведь вытаскивать его никто не собирался, но дойди дело до суда, он бы заявил во всеуслышание об их существовании, и даже, возможно, назвал бы некоторые имена. А этого допустить кто-то никак не мог. А финал истории вы знаете, пришли крысоловы, и Морти скоропостижно скончался.

— Бог мой! А ведь и верно, все сходится! Что же мне делать?

— Советую рассказать все начальнику тюрьмы, умолчав лишь о наличии таинственных покровителей Морти, иначе, они могут прийти и за вами, друг мой. Пусть доктор проведет проверку, пусть отыщут крысоловов — хотя это вряд ли получится. Тут к делу приложили руку настоящие мастера. И еще советую, напишите рапорт на имя главного королевского следователя, расскажите обо всем. Боюсь, начальник тюрьмы пожелает оставить происшедшее в тайне, это и в его интересах. А кардинал — великий человек, он наградит вас за честность! Тюремщик и кардинал — это сила!

Более Гийом не сказал ни слова, лишь истово перекрестился, захлопнул оконце и ушел по коридору, тяжело шаркая ногами. В эту минуту он был уже не рад, что вообще затеял беседу.

Я же допил пойло, именуемое вином, и с легким сердцем отправился на боковую. Завтра предстоял трудный день.

И все же я был доволен.

Чертовы крысоловы, надеюсь, вас отыщут и накажут, и мой друг Крыс будет отмщен.