– Что ты готовишь на ужин? – спросила я, стараясь разговорить его, и положила альбом на кухонный стол. Он не ответил. Я собрала разбросанные по столу кисточки и со стуком поставила их обратно в банку, а затем влажной тряпкой вытерла начисто стол. Его ноутбук стоял открытым на столе, и я увидела сайт с красными надписями и изображениями игральных костей и карт, а еще символом, который, как я позже узнала, был знаком банды.

Значилась цифра – 3290 долларов.

– Папа? – спросила я. – Что это?

– Ничего, – ответил он, даже не повернувшись.

Я тогда еще не понимала, что это был сайт азартных игр, принадлежащий преступной группировке, но знала, что значит знак минус перед красными цифрами. Я громко вздохнула.

– Папа. Ты говорил, что нельзя так тратить деньги.

– Я знаю, что говорил.

– Ты говорил, что прекратишь.

– Эмика.

Я не услышала предупреждения в его голосе.

– Ты обещал, – настаивала я, уже громче. – Теперь у тебя снова не будет денег. Ты сам говорил…

– Замолчи.

Его слова прозвучали как удар хлыста. Я замерла на месте, слова так и не слетели с губ, и я в шоке смотрела на выражение лица отца. Его взгляд наконец устремился на меня, он лихорадочно светился яростью. Глаза были красными от слез. Я сразу же поняла, что случилось. Только одно могло превратить моего нежного, беззаботного отца в злого и жестокого.

У него были новости от мамы.

Вот уже яростное пламя стало гаснуть в его глазах.

– Я не хотел… – сказал он, качая головой, словно в смущении. – Эми…

Но теперь разозлилась я. Прежде чем папа успел сказать еще что-нибудь, я шагнула вперед, сжав губы.

– Она написала тебе, да? Что она сказала на этот раз? Что скучает по тебе?

– Эмика, – он потянулся к моей руке, но я увернулась и поспешила к себе в комнату. В ушах звенело. Последним, что я увидела, прежде чем захлопнуть дверь, был мой отец, стоящий перед своим полузавершенным творением, одинокий, с поникшими плечами, повернувшийся в моем направлении. А затем я забралась в кровать и начала плакать.

Прошло несколько часов. Тем же вечером дверь приоткрылась на пару сантиметров, и в комнату заглянул отец с тарелкой, полной кусочков пиццы, в руках.