Тура пошевелила челюстями, будто смеясь, и издала какой-то звук. Это означает, что она радуется, говорила Метте Мартин, и Сигни улыбнулась, погладила ее по голове и сама как-то сразу тоже пришла в хорошее настроение.
Скоро нужно будет пойти к Освальду. Всю ночь ей не давала покоя мысль, что ей придется одной справляться с ним. Освальду, у которого был синдром Дауна, вот-вот должно было исполниться тридцать лет. В дополнение ко всему у него с гормонами все перепуталось, и он вымахал под два метра. Но хоть он и был неохватным, но умом — как трехлетний ребенок, только что почти не говорящий. Метте Мартин уверила ее, что он кроток как овечка и никогда никому не создавал проблем.
Сигни набралась мужества и открыла дверь к нему в комнату:
— Привет, Освальд, не хочешь пойти покушать немножко?
Он промычал что-то и поднялся так резко, что она отскочила на пару шагов назад.
— За ручку, — сказал он и протянул ей свою лапищу.
Осе Берит Нюторпет оказалась высокой и крепкой женщиной лет шестидесяти, с маленьким круглым ротиком, как у карпа, и седыми волосами, собранными в пучок. Она появилась на работе ровно в двенадцать, достала из пластикового пакета мохнатые тапки и сунула в них ноги.
— Ну и холодный же здесь пол! — заметила она, вразвалку входя в комнату.
С ней трудно было не согласиться.
Искупав Туру, две санитарки смогли присесть на диванчик и перевести дух.
— Тоскливо-то как здесь жить, когда к тебе никто никогда не приходит, — обронила Сигни и покосилась на Туру.
Осе Берит фыркнула:
— Ее мамка годами по улицам шлялась. Ты же не думаешь, что такая вдруг начнет проявлять заботу? Но вроде бы папаша у нее вполне себе знаменитость.
— Серьезно? — изумилась Сигни. — И кто он, не знаете?
Осе Берит пожала плечами:
— Да разные ходят слухи.
Она явно не жаждала распространяться на эту тему, может хотела попридержать рассказ до подходящего момента. Она включила было радио, но, поскольку приближалось время новостей, Сигни пришлось напомнить ей, что старшая медсестра просила их новости не слушать.
— Это из-за той, что убили, — сказала она, понизив голос. — Метте Мартин говорит, что Освальд просто с ума сходит, как только услышит об этом.
Осе Берит выключила приемник.
— Ага, допрыгались городские-то! — сказала она и поджала губы. — Сами виноваты, сами себе свинью-то подложили. Может, хоть щас до них дойдет, каково это — жить, когда под стенами твоего дома бродят дикие животные. Тогда хотя бы какой-никакой толк будет от этого.