– Конечно устраивает. Что-то случилось? – Фархад напрягся. И не зря.

– Моей второй жене кто-то преподнёс подарок. Отравленное колье.

– Что? – в голосе брата читалось удивление. И кое-что ещё. Да, это страх. – Кто посмел?

– Я хотел спросить у тебя. Ты знаешь, кто это сделал?

– Откуда мне знать, Халим?

– Эмир. Называй меня так, как называют все. Эмир.

Фархад посерел, опустил глаза.

– Но я не все. Я ведь твой брат. А ты приходишь и обвиняешь меня в чём-то. Разве это по-братски?

Халим вздохнул, качнул головой.

– Не по-братски покушаться на жён своего эмира. Видишь ли, у Райханы не так много врагов. Моя первая жена и ты. Больше никого. Давия не присылала колье Райхане. Она о нём ничего не знает. Значит, это ты.

– Халим… Эмир. Как бы я посмел? Да и зачем мне это? С чего ты взял, что я враг твоей жене? – взгляд брата когда-то вызвал бы в нём сожаление, но не сейчас. Не теперь.

– Ну как же? Если у меня не будет наследников, ты займёшь трон. Ты ведь знаешь об этом. Потому и решил убить женщину, которая может мне родить. А заодно и обвинить в этом другую женщину, чтобы я ту сам казнил. Скажи, ведь таким был твой план?

Фархад побелел, но взгляд не отвёл. Смело. Хоть и глупо.

– Ты ошибаешься, эмир. Я не нападал на твоих женщин. А обвинять без доказательств не может даже шейх. Я прав?

Халим усмехнулся, кивнул.

– Ты прав, Фархад. Но мне не нужны доказательства. Если я однажды решу, что ты представляешь для меня хоть малейшую опасность, тебя не станет здесь. Будь уверен, – резко поднялся, так и не притронувшись к угощениям, что значило лишь одно – эмир не испытывает уважения к хозяину дома. – Я приехал в твою глушь, чтобы сказать это. Больше никогда не смей вставать у меня на пути. Иначе, будешь изгнан вместе с гаремом своих грязных шармут. Твой налог повышается втрое на два года. Не заплатишь вовремя – будешь изгнан.

Фархад поклонился, когда Халим прошёл мимо к выходу и попытался проводить его, но шейх отмахнулся, как от назойливой мухи. Больше не было сочувствия и братской любви. Никогда не было, а теперь исчезло и то немногое, что было.

От мысли, что отравленное колье могла надеть Райхана, сознание отключалось и на место здравого смысла приходила слепая ярость. Наказание для брата казалось таким мизерным, что хотелось вернуться и отрезать тому голову.

Но шейх должен быть справедливым. И проявлять благоразумие. Так учил отец. Одному он не научил Халима… Что делать, когда от любви сходишь с ума.