— Это сработало? — спрашиваю я с надеждой.

Он не отвечает. Он достает телефон и отправляет сообщение. Через две секунды в холле появляются двое мужчин.

— Заприте ее в комнате, — приказывает он, указывая на Дениз пистолетом. — Никто не входит и не выходит.

Облегчение чуть не разрывает мое сердце пополам.

— Спасибо, — шепчу я, когда мужчины собираются сделать именно это.

Дениз даже не сопротивляется, когда ее уводят.

— Пока не благодари меня, детка. Я подумываю запереть ее в психиатрическую больницу, — говорит он мне.

Легкая улыбка касается моих губ.

— Это могло бы быть идеально. Ей нужна помощь.

Он притягивает меня к себе, и я кладу голову ему на грудь. Я чувствую, как бьется его сердце. Он проводит рукой по моей спине, прежде чем та попадает в мои волосы. Он держит меня еще ближе.

— Ты даже не представляешь, как я испугался, когда увидел, как она направила на тебя пистолет, — шепчет Энцо.

— Я думала, ты ничего не боишься, — бормочу я, обнимая его за талию.

— Я боюсь одного, — говорит он. — Потерять тебя.

Я тихо сглатываю, когда эти слова согревают мою грудь.

— И иголки, — добавляю я с легкой улыбкой.

— Ты раздражаешь, — бормочет он, и я смеюсь. Через минуту или две он наконец отстраняется. — Наверное, нам следует съездить в больницу и проверить Марию.

Я смотрю на него секунду. Не могу поверить, что, несмотря на все произошедшее, он переживает за нее. Это доказательство того, что я всегда знала. Что у него есть сердце. Он может это скрывать, но он это делает. Мне ничего не хочется, кроме как забраться к нему в постель, но я также беспокоюсь о Марии и о том, как она себя чувствует.

Едем в больницу, и, убедившись, что с ней все в порядке, Энцо отвозит нас домой. Как только мы переступаем через стены нашей спальни, он говорит мне четыре слова.

— Это произошло на Рождество.

Мое сердце замирает, а ноги останавливаются. Я смотрю на него в поисках объяснений.