Володя притянул ее к себе, а она опять заплакала, но уже тихо-тихо, а он, немного раскачивая ее из стороны в сторону, шепотом повторил:

— Обязательно отогреем. И я, и Маруся.

Вадим открыл автомобиль, помог жене присесть и положил на ее колени люльку с сыном. Ванька закряхтел, но Снежана наклонилась к нему и поцеловала в лобик. Саша подошла ближе и спросила:

— Можно мне к вам? Завтра воскресенье и не хочется целый день провести в одиночестве…

— Зачем ты задаешь такие глупые вопросы? — нахмурившись, спросил Вадим. — Наш дом — твой, и мы очень рады, когда ты с нами.

— Какой же ты лапочка! — съязвила Саша. — Если ты все же надеешься, что я когда-нибудь назову тебя папой, то не дождешься.

— Мне этого и не надо, — он открыл перед ней дверцу. — Будет достаточно того, чтобы твои дети называли меня дедом.

Саша, хоть на словах и приняла Вадима, на деле все равно продолжала его потихоньку покусывать, пытаясь задеть и даже обидеть. Но Вадим легко увертывался от ее колкостей и почти всегда ставил на место: не словами, а фактами или житейской мудростью. Пятый семестр в институте Саша сдала тоже благодаря нему: он поддерживал ее как мог, но, когда она отказывалась его слушать, ставил перед фактом, что не будет финансировать.

Саша сейчас проживала одна в квартире мамы, и ее обеспечивал Вадим. Он четко очертил границы: или ты учишься и я оплачиваю твою учебу и небольшие развлечения, или ты забираешь документы из университета и идешь работать администратором на СТО.

Он поступал с ней так, как наверняка бы делал любящий отец: не заискивал, в меру баловал и поощрял, но контролировал.

— К тому же завтра, чтобы ты совсем с ума не сошла со скуки, посидишь с Ванькой, — немного в приказном тоне добавил он, — я маму давно обещал сводить в кино.

— Так и знала, что тебе что-то надо от меня, — пробурчала Саша, но в машину села.

Уже подъезжая к дому, она спросила у мамы:

— Лере стыдно за свое прошлое, да?

— Наверное, она всегда избегала этой темы… — тихо ответила Снежана.

— Я случайно, еще летом, нашла у нее в кабинете фотографию, где ты с ней в Лужниках. Девяносто третий год. Я тогда удивилась — почему она не в альбоме, а в столе ее хранит, — призналась Саша.

— Интересно… Я никогда не видела этой фотки. Странно… хотя, чего странно? Лера считает началом своей жизни Китай. А того, что было до этого, — стыдится…

— А тебе, Вадим, тоже стыдно? — снова спросила падчерица.

— Саша! — шепотом, чтобы не разбудить сына, возмутилась Снежана.

— Что? — девушка не поняла, чем мама недовольна. — Я серьезно интересуюсь этим вопросом.