Почему же в воображении Н. А. Скрыпника выделение в отдельную партию трактовалось как чисто формальное?
Важной для него являлась ссылка на то, что такой акт был бы формальным именно для сторонников III, то есть уже Коммунистического Интернационала. Ссылка шаткая уже хотя бы потому, что такой международной организации коммунистов в то время еще не существовало, а только шла подготовительная работа по ее созданию. И даже предвидя основные ее характерные черты, вряд ли можно было судить о них наверняка. Тем более отталкиваться, как от фактора определяющего. Скрыпник специально пытался доказать, что различные партии, входившие во II Интернационал, отличались друг от друга тем, что имели не только различные организационное строение и тактику, но и программы. На международных конгрессах только осуществлялась координация их линии поведения. Для сторонников III Интернационала представление о программе деятельности коммунистов различных стран, по мнению Николая Алексеевича, должно было в корне измениться. «На данной стадии развития финансового капитала, – говорил он, – задача, которая стоит перед пролетариатом, – это борьба за социалистическую революцию, борьба за диктатуру рабочего класса в ответ на те империалистические пути, которыми проводится разрешение существующих противоречий общественного развития, пути мировой войны, которые в настоящее время поставлены и которые в дальнейшем предвидятся. Соответственно сему для нас программа фактически является одна и та же во всех странах и для всех коммунистических партий. В этом отношении наше понимание партии в III Интернационале иное, чем во II Интернационале. Теперь все коммунисты всего мира являются фактически одной партией»[159].
Конечно, в данном случае Николай Алексеевич без должных оснований считал тождественными цели и программы деятельности коммунистов различных стран, явно переоценивал степень их убеждений как такой гарант единства, которому не могут помешать ни государственные границы, ни перегородки организационного характера. Поэтому и воспринимать высказанные соображения, как достаточно веские аргументы, никак нельзя.
В не меньшей степени это касается и попыток Н. А. Скрыпника объяснить свои предложения о создании отдельной КП(б)У логикой приведения организационных форм деятельности коммунистов в соответствие с факторами национально-государственного содержания.
Действительно. В некоторых случаях Скрыпник считал (по крайней мере, теоретически) Украину государственным образованием тождественным другим и, соответственно, пришел к выводу о необходимости отдельной Коммунистической партии. В других же – называл гетманскую Украинскую Державу под немецкой оккупацией эфемерной, – и не только потому, что она имела марионеточный характер по отношению к оккупантам, но и по природе, так сказать, генетического происхождения. Правда, последнее не мешало ему снова приходить к выводам о необходимости отдельной организации партии, но уже вследствие особых условий деятельности коммунистов Украины.
Одновременно, входя в противоречие с самим собой, на том же I съезде КП(б)У он пытался утверждать, что «национальный вопрос снят с повестки дня». В протоколах его выступление при обсуждении резолюции «Украина и Россия» передано в таком виде: «Тов. Скрыпник доказывает, что лозунг права нации на самоопределение, вплоть до отделения, имел свое оправдание до Октябрьской пролетарской революции. В процессе развертывания борьбы классов мы можем становиться на различные позиции в этом вопросе. И именно для Украины характерно диалектическое изменение нашего отношения к этому лозунгу. До Октября наша линия была вполне правильна, но когда у власти стал пролетариат, положение коренным образом изменилось.
Уже во время Брестских переговоров Всеукраинский съезд Советов высказался против отделения, а теперь мы против отделения подавно, ибо теперь самостоятельность – ширма для контрреволюционной борьбы против Советской власти.
Но первоначальный наш лозунг в свое время имел значение и будет иметь его в первую стадию революции в Австро-Венгрии, хоронить его, во всяком случае, еще рано, ибо он не везде еще пройден и изживается в ходе борьбы»[160].
Подобную аргументацию необходимости образования отдельной от РКП(б) Компартии Украины, исходя из состояния отношений Украины и России, признать логичной, доказательной нельзя при всем желании. Скорее здесь можно говорить об отсутствии до конца продуманной, всесторонне теоретически разработанной, выстроенной, взвешенной системы.
Пожалуй, не стоит пытаться ставить под сомнение искренние попытки большевика первого призыва сохранить единство, боеспособность РКП(б). Но пути достижения этой цели Скрыпник выбирал и предлагал неверные, ошибочные. Для политического деятеля, даже если бы им была личность со значительно меньшим политическим опытом, оправдать подобную позицию нельзя никакими субъективными намерениями и мотивами.
Следует иметь в виду и то, что, очевидно, совсем не случайно Г. Л. Пятаков и его сторонники поддержали проект резолюции Н. А. Скрыпника. Конечно, их намерения, как уже отмечалось выше, серьезно отличались от расчетов Скрыпника. Они добивались выделения КП(б)У из РКП(б), исходя из собственного понимания революционных интересов украинского народа, считая, в частности, что именно так можно эффективнее способствовать борьбе с оккупационно-гетманским режимом, даже если это входило в противоречие с московским брестским курсом ЦК РКП(б). А Скрыпник выступал за единство партии, за сохранение руководящей роли ЦК РКП(б). Возможно, именно по причине последних соображений в ходе обострившегося обсуждения вопроса он и снял свой проект резолюции, не настаивал на его принятии.
С содокладом о создании КП(б)У на съезде выступил Э. И. Квиринг. Он подверг критике позицию Н. А. Скрыпника: «…Партия коммунистов Украины, несомненно, имеет право и должна организовать, объединять все коммунистические организации на Украине, но эти организации никоим образом не должны выделяться совсем из Российской Коммунистической партии. Украинские организации объединяются на своих съездах и на этих съездах выносят свои решения. Но, товарищи, Россия и Украина слишком тесно связаны, и поэтому и партия наша должна быть связана, и партия украинская может быть только партией автономной в составе Российской Коммунистической партии, с общей программой и с подчинением в вопросах общеполитического характера Всероссийскому Центральному Комитету партии»[161]. Конечно, отмечал Э. И. Квиринг, опубликовать такое решение в прессе «по соображениям международной дипломатии» нельзя. «Но для себя, среди нас мы должны знать, что мы крепко связаны с Российской Коммунистической партией, что мы самостоятельны в вопросах местных, что для руководства местной работой мы можем иметь свой Центральный Комитет, но что в вопросах общепартийных, в вопросах программных мы только часть Российской Коммунистической партии…»[162]
I съезд КП(б)У отклонил идею образования отдельной партии, не входящей в РКП(б), подчеркнув, что создание такой организации было бы «актом дезорганизаторского разрушения» большевистской партии, нанесло бы ущерб делу пролетарской революции.
После всестороннего обсуждения большинством голосов была принята резолюция, предложенная Э. И. Квирингом: «Объединить партийные коммунистические организации Украины в автономную, в местных вопросах, Коммунистическую партию Украины со своим Центральным Комитетом и своими съездами, но входящую в единую Российскую Компартию с подчинением в вопросах программных общим съездам Российской Коммунистической партии и в вопросах общеполитических – ЦК РКП»[163].
Судя по всему, Скрыпник снятие собственной резолюции с голосования, одобрение иной резолюции не воспринял как личное поражение. Предпочтение, как и всегда, возымело представление о революционной целесообразности, об эффективной форме жизнедеятельности партийного организма.
Он и на заключительном этапе съезда производил на его работу большое влияние. В частности, именно по его предложению из нескольких возможных вариантов было принято назвать республиканскую партийную организацию Коммунистической партией (большевиков) Украины. Николай Алексеевич в заключительный день работы съезда сделал доклад «Практические и организационные задачи партии на Украине». По его инициативе съезд решил создать на Украине областные партийные организации.
Н. А. Скрыпник был избран в руководящий органа коммунистов Украины – кандидатом в члены ЦК КП(б)У.
Он с полным правом мог считать Компартию Украины в том виде, в котором она родилась, и своим детищем.
В дальнейшем его судьба оказалась самым тесным образом связанной с ее деятельностью. Делегат почти всех последующих съездов и конференций (до смерти), с конца 1918 г. – практически неизменный член ЦК, с 1923 по 1925 г. – кандидат, а в 1925–1933 гг. – член Политбюро ЦК, Николай Алексеевич всегда пользовался огромным авторитетом и вносил весомый вклад в решение проблем, которыми занималась республиканская партийная организация.
Правда, судьба сложилась так, что ему никогда не пришлось возглавлять КП(б)У, хотя, казалось, оснований для этого у него было не меньше, чем у других. Поговаривали, что это было связано с ошибочной позицией Н. А. Скрыпника (так, по крайней мере, считалось долгие десятилетия) в вопросе о создании партии на I съезде КП(б)У, которую якобы ему не могли простить ни В. И. Ленин, ни ЦК РКП(б), ни партийный актив Украины.