Что если Роман всё рассказал врачу и сейчас меня закроют в психушке? Бред, но эта мысль за секунду разрослась до паники и красочной картинки меня в смирительной рубашке.
— Не переживайте Кирочка, просто проведём осмотр, послушаем сердечко ваше и ребёночка. Толкается? — Илья Николаевич своей доброжелательностью не только доверие заполучил, но и немного подавил мою панику.
— Вчера толкнулся впервые. — ответила хриплым, сорванным голосом.
Врач ощупал мой живот, заметила за Романом возле стола медсестру с капельницей.
— Что происходит? Зачем это всё? — все эти манипуляции меня сейчас пугали.
— Кира, ты потеряла сознание. — Рома сел на край кровати и сжал мою руку.
А у него пальцы ледяные, мне захотелось их согреть.
— Я не… я не позавтракала. Наверное, поэтому. — глаза наполнились слезами, но я их только чудом удержала, не желая реветь при враче.
Почесала свободной рукой весок, с холодящим ужасом вспоминая всё, что чуть не сотворила, забыв о ребёнке. Забыв, что я ушла бы не одна. От самобичевания отвлёк Илья Николаевич, он с улыбкой приложил животу трубку.
— Сейчас послушаем сердечко, давление померим и капельницу без фанатизма, просто для поддержания. — он замолчал на минуту, — Всё хорошо, сердцебиение в норме. Давайте вы присядете, я вам померю давление и вас тоже стоит послушать, бледненькая вы Кирочка. — он послушал меня и померил мне давление, оказалось высоковато, и неудивительно, после таких нервов.
Когда это всё свернулось, врач с медсестрой покинули комнату, я разревелась, вжимаясь лицом в плюшевого кролика, который так и обитал в Роминой комнате. От него удивительно пахло его духами. Не было отторжения, наоборот хотелось ещё. Дышать им, слышать его успокаивающие речи, чувствовать глядящую руку, чтоб прижал к себе крепко. Чтоб мы выдохнули и забыли весь этот ужас. Потому что это реально ужас.
Он проводил врача и вернулся, лёг позади, тут же убирая прядь волосы с лица. Увидел мои слёзы, услышал мой скулёж.
— Перестань Кира. Тебе нельзя. Всё понял, я все-все понял. Тише мой отчаянный Кролик. — шептал где-то над макушкой всего лишь пару фраз, а мне стало легче, я даже едва улыбнулась за Кролика и за то, что он отчаянный, а не тупой.
Как камень с души, его голос как бальзам, как обезболивающее и успокоительное. Отпустило, но потом вновь навались тяжким грузом ответственности не только за свою жизнь.
— Я чуть не нажала…я… — вновь слёз поток, рукой сжала халат прикрывающий живот, так стыдно было перед собственным малышом.
Нужно было успокоиться, чтоб не делать ему хуже, но либо сейчас себя казнить и забыть, либо это будет грызть ещё долго и мешать наконец-то жить нормально.
— Ты бы не нажала, я бы успел. Я успел Кира. — Рома, расправив, и накрыв мою руку своей ладонью, придавил к животу, ещё несколько горячих слезинок скатились по моим щекам, когда я с ужасом представила, что он мог не успеть.
Мы лежали так долго. Часа три, может быть четыре. Не спали, не разговаривали больше. Каждый переваривал случившееся про себя, и нам не нужны были слова. И так, пока Соня не сообщила о том, что ужин готов.
Я не хотела даже шевелиться. Стресс сделал меня слабой, но и спать я не могла.
— Хочешь, посмотрим кино? Комедию? — внезапно предложил Роман, когда понял, что я не пойду в столовую.