Анатолий вернулся к Степану.

— Ну, как?

— Убитый имел тесные отношения с неким Орлом.

— Значит, к нему?

— Значит, к нему!

— Волки позорные, ничего я не скажу, вот вам крест! — Орал во всю глотку привязанный к стулу Орёл.

— Во-первых, мы не милиция, — заметил Анатолий.

— Все вы на одно лицо, лишь бы первого попавшегося крайним сделать!

— Во-вторых…

— Я вас всех в гробу видел!

— Анатолий Сергеевич, можно, я его ударю? — Подал голос Степан.

— Ну, бей меня, бей! — Закричал Орёл.

— Степан, пишите в протокол, — начал диктовать Анатолий, — «Сталкер средних лет, уроженец России. Мазохист. Мировоззрение специфическое. В связи с совершением преступления, назначить наказание — на пять лет посадить в одиночную камеру, ежедневно показывать клипы Верки Сердючьки».

— Ну, хорошо, хорошо! — Наконец сдался Орёл. — Всё скажу, только отвяжите!

Степан отвязал его. Орёл вздохнул.

— Шли мы с ходки. Втроём — я, Картошка и Шаман. Тут из кустов — кровосос. Картошка в первый попавшийся угол забился, а я только автомат расчехлил, как Шаман заорёт — «Беги!». Ну, я и побежал — нехорошо товарищу в трудную минуту отказывать.

Анатолий всё внимательно записывал, а Степан в это время неожиданно выкрикнул.

— На кого работаешь?

— На Советский Союз! — Машинально отчеканил Орёл, и Степан довольно улыбнулся.

— Бырбырбыр-бырбыр-бырбыр, — с явной агрессией лепетал сквозь щупальца на лице привязанный к стулу кровосос.