Внутри кремль застраивался в разное время. Пока не проведена полная реставрация ансамбля, которая выявит подобающее место каждого здания, обращает на себя внимание шатер церкви бывшего Брусенского монастыря. Памятник возвели в честь взятия Казани в 1552 году. Шатер, одна из излюбленных форм тогдашнего зодчества, сразу переносит нас в эпоху расцвета Московской Руси, одержавшей победу над извечным врагом. Триумфально возносятся каменные массы, легко переходя вверху в маленькую главку.
Рядом с кремлевскими храмами располагался архиерейский дом, далее шли хоромы, службы, занимая площадь немалую - около двадцати гектаров. Что-то перестраивалось, что-то добавлялось, что-то горело в случайных пожарах. В последней четверти XVIII века, когда десятки русских городов получали «регулярную» планировку, в Коломне - а сделалась она преимущественно местом обитания купцов п ремесленников - активно поработал видный отечественный зодчий М. Ф. Казаков. Он реконструировал архиерейский дом, поставил ограду Старо-Голутвина монастыря. Эта затейливая ограда с красно-белыми башенками-минаретами отлично видна с моста через Оку, когда вы едете на поезде или машине. Ансамбль, с его поздними постройками, нисколько не похож на крепостной.
А ведь был-то он «сторожей» Коломны, как велел князь Дмитрий Иванович, чьим словом основал монастырь в 1374 году на покрытом тогда лесом правобережье близ устья реки Москвы Сергий Радонежский.
С именем Донского связан и старинный бывший Бобренев монастырь, что на левом берегу Москвы-реки, в селе Хорошове, «в приятной равнине между пахотными полями, со всех сторон в виду и на много верст». Закончилась великой победой Куликовская битва. Одним из ее героев был соименник князя воевода Дмитрий Волынец, по прозвищу Боброк. Местное предание гласит, что именно в честь прославленного воеводы получил пригородный коломенский монастырь наименование Бобренев…
Но 29 августа 1380 года еще никто не знал, чем завершится сеча с Мамаем. Была вера в победу, были знамения, было благословение на битву Сергия Радонежского. Но бой еще только предстоял.
На городской пристани, буквально под стенами Коломенского кремля, можно сесть на катер и доплыть до причала Колычеве. Раздольное поле близ местного поселка называют в народе Девичьим. Утром 29 августа князь Дмитрий дал здесь генеральный смотр своему покуда стопятидесятитысячному войску. Тысячу ратников составляли коломенцы. По слову древнего автора, гремели «удальцы русские золочеными доспехами и червлеными щитами».
Отсюда, через Оку, разведка направилась к верховьям Дона, где по-прежнему терпеливо кочевал Мамай, а основные силы в тот же день двинулись вдоль левобережья, чтобы у подходящей переправы соединиться с другими русскими дружинами.
«Трубите сбор, братья!» - так воскликнул князь Дмитрий, выступая из Коломны навстречу врагу.
Позади было почти полтораста лет плача под татарами одинокой нашей земли…
Можно частью повторить путь войска Дмитрия Ивановича. Недолгий маршрут ведет из Коломны к приокскому же городу Кашире. Где катером, где пешком - по луговой пойме, по исчерченным соснами дюнам или белым от горячего солнца песчаным пляжам… На пути этом река изумительно хороша.
Несется Ока мимо песчаных островков и бесчисленных отмелей. На высоком левобережье - разбитые дятлами сосновые боры, напротив же - покосы, разрезаемые синими копьями перелесков.
Помнится всякий час, подаренный тебе Окой… Колдовская сила поэзии заключена в очаровании этой далеко не могучей, «обобранной» поливными машинами реки. Отчего-то язык ее, милое лопотанье о старине, похож на теплый и долгий закат, когда утихает человеческая душа, насквозь согретая благостным настоем ромашковых полей. О дачных окрестностях Коломны писала в переломную годину войны Анна Ахматова: