Перестать надеяться. Перестать желать. Удовольствоваться тем, что есть. Это казалось противным природе человека – но Фэлри эр-лан.

Эр-лан, который должен помочь тем, кого любит.

Он убедился, что одежда в порядке, и сел на траву, аккуратно расправив полы синего одеяния. Неторопливо собрал распустившиеся волосы в пучок с единственной длинной прядью.

И стал ждать возвращения Тайрона.

Последний день мира за Барьером выдался удивительно теплым и ясным. До рассвета еще казалось, что вновь пойдет дождь, но капризный ветер в конце концов сжалился и унес облака прочь.

Сильван проснулся с первыми лучами солнца, хотя был вымотан донельзя, и каждая клеточка его уже немолодого тела вопила об отдыхе. К тому же несколько ночей подряд, проведенные в скрюченном состоянии на сиденьях флаера, явно не пошли его спине на пользу. Он со стоном повернулся и задрал ноги прямо на защитное поле. Ощущение было очень забавное – как будто упираешься в плотную и в то же время мягкую подушку.

Несколько минут Сильван, прищурившись, смотрел вверх, на плотный полог леса. На мгновение фон и фигуры поменялись местами – не зеленые листья на голубом, а клочки голубого неба проступили сквозь зеленую мозаику крон. Бледные рассветные лучи обрамляли каждый листик и каждый кусочек неба, и стыки цветов просвечивали золотом.

Сильван сел, внимательно огляделся и прислушался и лишь затем отдал флаеру команду убрать поле.

После вчерашнего дождя в лесу было влажно и тепло, в столбах света, падавших сквозь лиственный покров, звенели комары. Сильван прошелся, разминая ноги и все тело, затекшее от многодневного сидения в одной позе. При этом предусмотрительно держался поблизости от флаера, чтобы можно было прыгнуть на сидение в любой момент.

Осторожность была не лишней – люди еще не наводнили леса вокруг Ройна, но совсем скоро это случится. Последнюю пару дней Сильван летал от города к городу, наблюдал за нарастающей паникой, пытался помочь.

Несколько раз он спускался и предлагал взять во флаер детей, чтобы отвезти их в безопасное место. Но большинство людей в ужасе разбегались, увидев странный летающий аппарат, а те, кто не убегал, пытались сами забраться во флаер.

Порой Сильван зависал в воздухе над городской улицей или поселком и урезонивал мечущийся внизу народ, снова и снова объясняя, что он не может спасти всех, поэтому возьмет только детей. Однако матери наотрез отказывались расставаться с детьми или требовали, чтобы Сильван брал всю семью. Он был бы рад так и сделать, но боялся, что, если приземлится, флаер захватят и, не умея им управлять, просто растопчут в клочья. Страх завладевал людьми все сильнее, затмевая последние остатки разума и лишая возможности спастись.

Нужно какое-то место, недосягамое для обезумевшей толпы. И тут Сильван вспомнил странный храм доисходовской постройки в Ройне – тот самый, в котором он, раненый, когда-то чуть не отдал концы. Крыша местами провалилась, но на фасаде «храма» нашелся довольно широкий и крепкий балкон.

И вот уже два дня подряд Сильван прилетал туда, а толпившиеся внизу люди поднимались на балкон по шаткой деревянной лестнице. Он все так же брал только женщин и детей – дрожащие, они забирались во флаер, громко, на все лады поминая Всемогущего; до смерти перепуганные дети сидели тихо, как мышки. Как только флаер заполнялся, Сильван летел за Барьер, высаживал пассажиров в ближайшем городе и возвращался за новой партией. За оставленных он не тревожился – ничего живого там, где прошел Барьер, не осталось, а жилья и еды было вдосталь.

Эта работа выматывала, люди доводили его до исступления своими криками, истериками и бесконечными вопросами. Казалось бы – перед тобой реальная возможность спастись, чего тут думать и тянуть, о чем спрашивать?

Но какое там.

Что это за одержимый Темным7 летающий предмет? Как он работает? Что, если упадет и мы все разобьемся?

Точно ли надо лететь? А вдруг Барьер прекратит двигаться, а они окажутся по разные стороны со своими семьями? А вдруг он вообще повернет вспять – что тогда с ними будет?

И так далее, так далее, вопросам не было конца.

От природы не раздражительный, Сильван вскоре почувствовал, как в нем зреет жажда убийства. Но лучше так, чем постоянно думать о навсегда потерянной Крис и о Питере, которого он отослал без всякой надежды на успех его предприятия. В глубине души Сильван был уверен, что все они погибнут, и хотел лишь, чтобы Питер избежал общей участи.