– А почему так мало? Всего-то двое суток?

– Побоялся, что затянет. Мол, незаметно для себя объестся цветками лотоса и уснёт, образно выражаясь. Воздух здесь такой – коварный и дурманящий. Из этих благословенных краёв редко кто уезжает. В смысле, по своей воле. Мистика сплошная.

– Н-да? – недоверчиво хмыкнула Сашенция. – Пока я не наблюдаю абсолютно ничего мистического. Живописные трущобы и романтические развалины, не более того.

– Утром я тебе продемонстрирую один занятный фокус, – пообещал Егор. – Если, конечно, проснёмся до рассвета. Впрочем, наверняка, проснёмся. Чтобы беззаботно и сладко спать в гамаках – нужен определённый навык. То бишь, устойчивая привычка…

Они прошли мимо величественного католического собора и повернули на широкую улицу, ведущую к Атлантическому океану.

– Какое необычное здание-сооружение! – Санька заинтересованно махнула рукой в сторону приземистого двухэтажного дома. – Скорее всего, его построили из деталей старинных парусных кораблей. Круглые иллюминаторы, стены обшиты досками, покрытыми крупными и мелкими ракушками. Что это такое?

– Это и есть пульперия «Белая ласточка».

– А почему ласточка – белая?

– Здешний аналог русской «белой вороны».

Дверь таверны была приметной – тёмно-фиолетовой, полукруглой, щедро оббитой кружевными полосами чёрного металла.

– Странный цвет, – заметил Генка.

– Морёный дуб, – охотно пояснил Егор. – Эта дверь от кают-компании стопушечного галеона «Эльдорадо», который перевозил серебряную руду из далёких перуанских рудников в средневековую Испанию. Это было, кажется, в самом конце легендарного семнадцатого века…. Потом «Эльдорадо» был атакован эскадрой подлого Эдварда Теча – по прозвищу Чёрная Борода, и после жаркой схватки взят на абордаж. Серебряную руду пираты перегрузили на свои фрегаты, а испанский галеон затопили, пробив в днище большие дырки.

– Зачем же надо было топить хорошее и крепкое судно? – возмутилась хозяйственная Сашенция. – Глупый, на мой взгляд, поступок. Недальновидный и несерьёзный.

– Это, любимая, как посмотреть. Галеон – очень тихоходное и неповоротливое судно. Следовательно, не годится для лихих пиратских рейдов. А торговлей Эдвард Теч никогда не занимался и выгодных фрахтов не брал…. Короче говоря, «Эльдорадо» был по-простому затоплен и пролежал на морском дне более трёх столетий. За это время древесина дуба, из которой была сделана дверь кают-компании, и «заморилась»…

Внутреннее убранство таверны изысканностью не отличалось.

– Абсолютно гладкие, старательно-оштукатуренные светло-кремовые стены, толстые деревянные балки на потолке, – принялась комментировать дотошная Санька. – Фонари какие-то дурацкие, похоже, масляные. Понятное дело, здесь даже электричества нет. Периферийная глухомань, короче говоря…. Мебель – грубая и массивная, под стать всему остальному. Стулья отсутствуют, сплошные скамейки, причём, даже без спинок. А барная стойка знатная, того же благородного цвета, что и входная дверь. Наверное, тоже когда-то украшала кают-компанию знаменитого галеона «Эльдорадо». На второй этаж ведёт узенькая лесенка с низкими перилами.

– Там находятся номера для посетителей, решивших заночевать, – пояснил Егор. – Проходим и усаживаемся за дальний столик, под самым большим – по диаметру – иллюминатором.

В помещении таверны было душно, накурено и темновато – шесть горящих масляных фонарей откровенно не справлялись с вечерними тёмно-фиолетовыми сумерками. Справа от барной стойки возвышался квадратный деревянный помост, на котором был установлен старенький чёрный рояль. Молодой человек – с широкополой ковбойской шляпой на голове – нежно прикасался подушечками длинных пальцев к клавишам и, слегка рисуясь, напевал приятным баритоном на французском языке:

Мужчина резко закрыл крышку рояля, после чего поднялся на ноги и коротко поклонился. Раздались скупые и вежливые аплодисменты немногочисленных посетителей.

– Красивая песенка! – одобрила сентиментальная Санька. – Очень чувственная и правильная. Что называется, в тему…. Только почему он пел по-французски?