– Ну ты герой! – гогочет Хрюша, игнорируя мое предложение. – Как ты их, а!

– Роскошно исполнено, – соглашается Степашка.

– Загрызу! Кадык вырву! – передразнивает розовый и валится на траву в приступе неудержимого хохота.

– Хорош глумиться!

– Ха-ха-ха! Ар… ар… артерию! Сонную!

– Нет, Филя, в самом деле, очень убедительно! – заверяет ушастый. – Я бы даже включил эту сцену в какой-нибудь из наших новых выпусков!

Тут Степашка осекся, а Хрюша перестал валяться по траве и замолчал.

Потому что нет ведь никаких новых выпусков.

Десять лет уже как нет.

Никому они не нужны.

Мы сидели в гостинице: Хрюша сосредоточенно переливал во фляжку спирт из запотевшей бутыли, которую он достал неведомо где, Степашка рассеянно двигал шахматные фигуры по столу без всякой видимой логики или закономерности, а я валялся на кровати и маялся от скуки. Второе выступление было отыграно, третье только завтра вечером, и что делать в Бурьянове, совершенно непонятно.

Впрочем, как будто это понятно в каких-то других местах.

В дверь постучали. Твердо постучали. Решительно. Не по-старушечьи, если вы понимаете, что я хочу сказать.

– Ну рискни! – громко разрешил Хрюша.

За дверью оказался мелкий прыщеватый солдатик.

– Генерал Бубенин просит вас оказать ему честь быть его гостями… – зачастил было он, но сбился, покраснел и полез в карман за шпаргалкой.

Однако Степашка уже заинтересованно поднимался из кресла.

– Бубенин, Андрей Сергеич. – Генерал, поколебавшись, протянул ладонь для рукопожатия сначала Степашке, затем Хрюше и лишь потом мне.

По блеску в глазах ушастого я понял, что он оценил способность генерала правильно ранжировать собеседников.

– Воинская часть под номером аж целых тридцать пять ноль восемь пятнадцать, – улыбнувшись, сказал Бубенин. – Инженерные войска.