– Где? – оживился биолог.

– На западной стороне. Голов триста, не меньше. Потоптались и ушли.

– Я бы тоже отсюда свалил, – проворчал Малипу. – Согласен даже в стадо.

– Сошел бы за своего! – гыгыкнул Джексон, и негр сделал вид, что собирается двинуть ему в ухо.

Сандор подавил усмешку. У тех, кого они называли местными коровами (гораздо больше походившими на гигантскую разновидность тритона), шкуры были исчерчены красными линиями. На континенте росли кустарники с колючками такой длины, что они продирали даже каменные шкуры «коров». Биолог как-то объяснял Сандору, зачем в ходе эволюции возникли подобные растения, но врач позабыл.

Почему-то в первую очередь забывается то, что нужно помнить. Утешаешь себя тем, что это мелочь, не стоящая внимания, но из таких мелочей в итоге складывается самое важное.

Когда-то от выпивки прояснялось в голове. Мозг ощущался цельным кристаллом, вложенным в череп, и в этом кристалле сверкали яркие как молнии мысли. Озарения! Идеи! Много лет назад они действительно были стоящими, но чем больше он пил, тем большее разочарование приносило пробуждение. Гениальные мысли при трезвом взгляде рассыпались в бездарную труху. И Сандор нашел выход: перестал использовать трезвый взгляд.

Некоторое время все шло прекрасно. Он даже развил теорию, согласно которой самым продуктивным состоянием человеческого организма является непрекращающееся легкое опьянение (поддерживать качественным коньяком, но ни в коем случае не суррогатами, допускается виски и лунный эль).

А потом пассажирка с Пентакса умерла. И младенец умер тоже. Он так и не задышал, несмотря на все усилия вмиг протрезвевшего врача.

Расследование было коротким. Суд принял к сведению, что роженица во время беременности употребляла «шлак». Ни один хирург космофлота не в силах был бы ей помочь. Женщина, которую Сандор впервые увидел на операционном столе, уверенно шла к смерти сама и вела за собой своего нерожденного ребенка.

Но регистраторы показали, что он не был трезв. И его вышвырнули из гражданского флота пинком под зад. Пинок оказался такой мощный, что Сандор долетел до Чон-Далы и с размаху приземлился здесь – похоже, уже навсегда.

– …если пытались наладить обмен, то почему…

– …дело в проклятых вулканах…

Сандор жевал синтетическое мясо и выхватывал из общего разговора отдельные реплики. Все это они обсуждали неоднократно. И без малейшего толку.

Маленькая планета была форпостом империи, ее сторожевой вышкой, вынесенной черт знает на какое расстояние от основной границы, крайним пунктом слежения, где они окопались с биноклем: девять неудачников, сброд со всех окраин человечества, широко расползшегося по галактике. Кто-то наверху решил, что спутник для постоянного наблюдения за соседней Юноной, где давно строила флот недружественная людям раса ошей, обойдется слишком дорого. К тому же высок риск метеоритных дождей. То ли дело тихая Чон-Дала!

Так на тихой Чон-Дале появилась станция.

– …а Эренборген утверждает…

– …вовремя успел свалить – вот и вся его заслуга…

Чани на планете обнаружили не сразу. А когда это случилось, строительство уже шло во всю прыть. Сворачивать проект сочли нецелесообразным. «Человечество договаривалось с самыми разными расами! – объявили энтузиасты (их энтузиазм хорошо оплачивался армией). – Договорится и с этой!»

Поначалу не возникло никаких проблем. Контакт оказался настолько легким, что ушлые производители мигом наладили выпуск фигурок чани. Маленькие, с пушистой голубой шерстью, круглоголовые – что еще надо детям! «Подари своему ребенку милашку чани!»