— Надеюсь, его не пустят под откос из-за двух человек, которые знают чуть больше, чем надо, — я решил пошутить примерно в том же духе, но Миякэ шутку не оценил.

— Будем надеяться, что на это они не пойдут, — ответил он на полном серьёзе. — Всё-таки это не тот уровень, чтобы уничтожать три-четыре сотни гражданских.

— Вы меня прямо успокоили, — я тяжело вздохнул, косясь на одинаковые непроницаемые автомобили. — Да, давайте постараемся уехать.

— Сколько человек едет? — поинтересовался человек из службы собственной безопасности, доставая миниатюрную рацию. — Я так понимаю, сопровождение остаётся.

— Трое, — ответил я, окончательно решившись на переезд в Токио. — Но один на каталке, в лежачем положении.

— Это не имеет значения, — ответил Миякэ. — У нас будет отдельный вагон.

— Я тоже еду! — вдруг воскликнул врач, слушавший нас до этого молча. — Простите мне мою бестактность, но я должен сопровождать больных. Я должен убедиться, что с ними всё в порядке. Особенно сложное состояние сейчас у Нисиды Изао. Ему нужны покой и приём лекарств по времени. А также постоянный надзор.

Эсбэшник ничего не ответил, а только кивнул. Затем нас окружили люди в тёмных костюмах, и под их прикрытием мы пошли на вокзал Саппоро.

— Вы передали остальным, что мы выезжаем с вами? — поинтересовался я, припоминая слова Ёсикавы о второй группе, выехавшей на автомобилях. — Полагаю, нет смысла их дожидаться.

— Они присоединятся к нам на промежуточной станции, — ответил на это Миякэ, глянув на меня исподлобья. — Потому что нам ещё нужно доехать до Токио. Вот там нас уже не тронут. Слишком резонансно будет.

— То есть эти двое, — я кивнул в сторону Нисиды и Гэндзу, — доживут до суда?

Мой собеседник не сдержался и хмыкнул.

— Надеюсь, и потом выживут, — ответил он. — Всё-таки у нас правовое государство. Кстати, нам ещё вашим действиям давать оценку. Поэтому, как сядем в поезд, постарайтесь изложить все факты такими, какими вы их помните.

— А что мне грозит? — действуя до этого, я руководствовался лишь собственными понятиями о правде и справедливости, но не совсем думал о законности всего предпринятого мной, так как привык, что за благие дела не судят. — Неужели тюрьма?

— Мы постараемся это избежать, — ответил Миякэ и улыбнулся, поэтому я так и не понял, шутил он или нет. — Но за спасение человека из горящего здания, вам полагается поощрение, так что не переживайте. А уж если дело до суда доведём, то всё в вашу пользу обернётся.

— А может дело не дойти? — у меня даже брови от удивления приподнялись.

— Учитывая, против кого оно, разумеется, — Миякэ развёл руками, и под его пиджаком я увидел кабуру.

А эти ребята неплохо подготовились к нашей перевозке.

Поездку в поезде я помню урывками. Всё-таки вторая бессонная ночь подряд давала о себе знать. Я уточнил у главы группы эсбэшников, могу ли я вздремнуть, и тот кивнул.

— Но описание событий всё-таки сделайте, это будет нашим козырем, — он казался достаточно расслабленным, чтобы и я не напрягался. — А сейчас отдыхайте, в Токио вы нужны будете мне собранным.