Что-то промелькнуло на его лице, что-то, чего я не смог распознать.
— Если человек всегда окружен вниманием, это не значит, что он не одинок.
— Ты богат и имеешь множество людей в своем распоряжении. Что ты знаешь об одиночестве?
На этот раз Зено повернулся ко мне и по-настоящему посмотрел мне в глаза.
— Богатство — это не защита от одиночества. Очень легко быть окруженным множеством людей, но при этом чувствовать себя так, словно ты один стоишь под дождем. Я…
Он сделал паузу и откинулся на спинку стула. Когда он взял себя в руки, то сказал:
— Думаю, что единственный раз, когда я не чувствовал себя одиноким в этом мире, был тогда, когда мы были друзьями. — Он улыбнулся, и на этот раз улыбка была искренней. — Помнишь, как ты упал в рыбацкое озеро? В конце концов я прыгнул за тобой, когда подумал, что ты тонешь.
Я не смог сдержать смех от этого воспоминания.
— Твой отец был не в себя от злости, когда узнал, что ты сломал его удочку, когда тебе пришлось помогать мне выбираться оттуда. Ты помнишь? — спросил Зено.
— Помню, — ответил я. — Он запретил мне посещать это озеро в течение месяца.
Зено вытер глаза, а затем покачал головой. Легкомысленность улетучилась, снова сменившись тяжелым молчанием. У меня в голове вертелся миллион вопросов, и я изо всех сил старался задать хотя бы один.
Затем Зено заговорил вместо меня и ответил примерно на дюжину из них.
— На этой неделе я ездил во Флоренцию и встречался с дядей Роберто. Я неделю держался особняком и не думал ни о чем, кроме письма твоего отца и нашей драки. Я… — он сделал глубокий вдох, — прокручивал ту ночь в своей голове. Я был так зол. Мне было больно, но потом, — он наклонился вперед и потер свой лоб. — Дядя Роберто все подтвердил. Поначалу он пытался лгать, но я смог раскусить его обман.
Его взгляд встретился с моим. Он выглядел грустным.
— Он был им, Ахилл. Дядя Роберто. Он был одним из тех, кто убедил моего отца не признавать публично твое рождение. Мой отец очень этого хотел. Даже когда ушла моя мать, узнав о тебе, он хотел признать тебя. Но именно Роберто сказал ему, что поставлено на карту. Твоя мать не была благородного происхождения. Он… он считал тебя бастардом и утверждал, что ты запятнаешь имя Савона.
Боль поразила меня с силой удара молнии.
— Я тоже его ударил, — сказал Зено, и я уставился на него. Он пожал плечами. — Я никогда в своей жизни не дрался, но за эту неделю уже сделал это дважды.
На его лице появилась улыбка, но быстро пропала.
— Мой отец хотел тебя, Ахилл. Роберто признался, что отец так и не простил его за то, что он убедил его в обратном, но, когда ты стал старше, он подумал, что уже слишком поздно. Дядя подтвердил, что отец навещал тебя, когда ты был ребенком, таким образом пытаясь узнать тебя. Он попросил твоего отца не говорить тебе правду, чтобы снизить риск сплетен.