— Нет, если президент по-прежнему находится в Дубле. За Дубль Белого дома отвечает Секретная служба!

— Мы только что своими глазами видели, как он покинул… область вашей юрисдикции. Мы же просмотрели запись!

— Это не значит, что он вышел отсюда. Да, нам придется обо всем сообщить вице-президенту и помощнику президента по вопросам национальной безопасности. Но только не ФБР — если вы не хотите, чтобы история просочилась наружу. Если нам не удастся его найти, что тогда? Известить Объединенный комитет начальников штабов? Привлечь морскую пехоту? Как вы себе это представляете? Даже если мы пошлем во Второй мир миллион вооруженных до зубов морских пехотинцев, вряд ли мы чего-то добьемся… Наоборот, меньше шанс, что мы его найдем!

— Докажите, что он по-прежнему в зоне ваших полномочий!

Клэнси ткнул пальцем в стену, за которой на сенсокресле лежало неподвижное тело Тедди Диксона.

— Он по-прежнему здесь. В соседней комнате. В киберкостюме. Поэтому он точно в моей зоне.

— У ФБР больше возможностей.

— Не больше, чем у нас, — вмешался Галлахер. — Людей у них, возможно, и больше, но у нас такой же доступ к информации и ко Второму миру, как и у них.

— Я поставлю в известность директора, — решил Клэнси. — Он наверняка согласится со мной и не захочет, чтобы история получила огласку. Юридически президент по-прежнему находится в Белом доме и в сфере наших полномочий.

Все знали, что директор Секретной службы Билл Уоллс и его заместитель находятся сейчас в Берлине, где готовятся к весеннему визиту президента в Реале. Директор при всем желании не успел бы вернуться в Вашингтон вовремя и лично возглавить расследование; значит, Клэнси, старший агент, теперь отвечал за безопасность президента. Кроме того, Уоллс, молодой и честолюбивый директор, всегда защищал своих.

Мейснер понимал, что от Уоллса помощи ждать нечего.

— А может, привлечь киберкопов? И камеры-шпионы? — предложил он.

Мейснер понимал, что он в меньшинстве, но решил хотя бы прояснить ситуацию. Тогда потом никто не бросит в него камень, не упрекнет в том, что он не пытался подключить к расследованию ФБР. А Галлахер прав. Конгресс в 2020 году издал закон, предоставивший всем спецслужбам доступ к армии киберполицейских, цифровых сборщиков информации. Они бродили по Второму миру и следили за всеми. Киберкопов все ненавидели, потому что они шпионили за всем и всеми. Киборги слонялись по улицам и шпионили за отдыхающими, а потом посылали визуальные образы тех, кого в чем-то подозревали, своему оператору в Реале. Оператор руководил действиями целой группы киберкопов. Почти невозможно передвигаться по Второму миру, не будучи замеченным киберкопом, тем более что киборги научились маскироваться. В кварталах побогаче повсюду были установлены камеры-шпионы. Они наводнили Второй мир, как чуть раньше обычные уличные камеры видеонаблюдения — Реал.

В «Изумрудном городе», помимо киборгов-полицейских, за людьми следили камеры-шпионы, вмонтированные в стены зданий, в тротуары, на деревья. Почти незаметные средства сбора данных требовали сложного обслуживания. По запросу всю записанную ими информацию предоставляли правительственным учреждениям и спецслужбам.

— Нет, не надо камер-шпионов, — заявил Галлахер. — Если мы разошлем повсюду его фотографию, СМИ сразу почуют: что-то стряслось. По-моему, для таких экстренных мер еще рано.

— Тогда пусть следят за всеми аватарами Монро в «Изумрудном городе», — предложил Клэнси.

— Ну да, и киберкопы тоже. Но никаких фотографий президента!

Мейснер пожал плечами:

— Мне нужно связаться с вице-президентом и Марлином. — Дик Марлин был помощником президента по вопросам национальной безопасности.

— Я их уже нашел, — отозвался Галлахер. — Вице-президент уже в Белом доме, а Марлин едет сюда. Я попрошу вице-президента присоединиться к нам.