В маленькой и убогой однокомнатной квартире застоялся знойный воздух бабьего лета. Но Энтони Нангала потел вовсе не из-за жары. Первые десять лет своей жизни он провел в Камеруне. Жара ничего не значила для него, она была у него в крови.

Больным он тоже не был. Наоборот, находился в исключительно хорошей спортивной форме. Рост — метр восемьдесят семь, вес — сто восемьдесят фунтов, ни одного лишнего грамма. В молодости, незадолго до переезда из Африки в США, он занимался боксом и даже успел получить звание чемпиона штата в тяжелом весе. Газеты дали ему прозвище Черный Торнадо. С той поры прошло двадцать лет, но он сохранил атлетическую фигуру, хотя целую вечность не тренировался и через три недели собирался праздновать сорокалетие.

При условии, что доживет до этого дня.

Энтони Нангала потел от страха.

Он пошел в ванную, подставил лицо под струи воды, потом насухо вытерся, размышляя о том, что ему делать дальше.

«Возможно, я ошибаюсь, — подумал он. — Возможно, они преследуют вовсе не меня».

И сам себе не поверил.

Нангала вернулся в комнату, вся мебель которой состояла из раскладного дивана, стола и шкафа. Встал у притворенного окна и посмотрел на улицу, наверное в сотый раз за это утро. С третьего этажа у него был отличный обзор.

Обычная, знакомая до боли картина. Это Бронкс. Обшарпанные фасады, осыпавшаяся штукатурка, ржавые пожарные лестницы. Жалкие продуктовые магазинчики, лавки ростовщиков на каждом углу. Машины с разбитыми стеклами, помятыми капотами и сорванными покрышками. И конечно, множество молодых чернокожих, похожих не то на торговцев наркотиками, не то на злоумышленников, планирующих очередную кражу со взломом.

Но как раз эти парни казались Нангале вполне безобидными. Мелкая рыбешка в бассейне с акулами. Те, кто преследует его, — не мелкие уличные бандиты, а настоящие профессионалы. По крайней мере трое или четверо мужчин. Судя по внешности — арабы. Только сейчас ни одного из них на улице не было видно.

Энтони Нангала взглянул на часы. Почти половина двенадцатого. Его взгляд скользнул к дивану, затем остановился на конверте, из которого выглядывали написанная наспех записка и пленка. Цветная, еще не проявленная пленка «кодак» с тридцатью шестью кадрами. Обычно Нангала предпочитал использовать современную цифровую технику, но при съемке в Судане под рукой оказалась лишь допотопная зеркалка.

«Лучше, чем ничего, — подумал негр. — Главное, у меня есть фотографии, а значит, есть доказательства».

Необходимо как можно скорее отослать пленку. Если преследователи не найдут при нем фотографий, возможно, у него будет шанс выжить. Кроме того, здесь речь шла не только о его собственной жизни, но и о жизни множества людей.

Энтони Нангала снова бросил взгляд в окно. Вроде бы уличная жизнь текла своим чередом, но это только видимость. Преследователи подстерегают его где-то там, снаружи. И все-таки он принял решение дойти до ближайшего почтового ящика и отослать пленку Ларе. Лара догадается, что делать, если он не доживет до завтрашнего утра.