Она возвращается к жизни при ослепительно ярком свете. Вокруг обеспокоенные лица, а на заднем плане ее раздраженный муж не выдерживает и говорит:

— Хватит, дайте ей отдышаться.

Каролина осторожно опускает ее ноги на пол.

Полицейский говорит:

— Вроде бы никакой серьезной раны нет, но из головы сочится кровь.

Он отходит, и его место занимает мужчина, с которым Сандрина живет, ее муж. Опускается рядом с ней на колени, спрашивает, как она. Сандрине нравится, что он обеспокоен, она рада, что он наконец-то вышел из оцепенения. Помогает ей сесть, говорит:

— На голове ничего не видно.

Она ощупывает свой череп и не находит даже шишки, только локоть слегка побаливает.

— Все хорошо, — говорит она. — Если хочешь, мы можем сесть за стол. — И протягивает руку, чтобы он помог ей встать на ноги.

Женщина-следователь возражает, и Сандрина думает, что та противится из вежливости, как это делают гости, которые отказываются взять последний кусок торта: «Нет, нет, что вы, спасибо». Но женщина достает мобильник и звонит в скорую. Он еще не выпустил руку Сандрины, и она чувствует, с какой силой сжались его пальцы. Она знает, что в эту минуту ее муж спрашивает себя: «Черт, да кто она такая?!» Еле сдерживаясь, ее мужчина роняет:

— Но она же говорит, что все нормально!

И полицейская спокойно отвечает ему:

— Удар головой. Вызываем скорую. Или, если хотите, Сандрина, я отвезу вас в отделение неотложной помощи.

Сандрина медлит с ответом, но ей не удается принять решение, потому что он стискивает ей пальцы, делая больно, все больнее и больнее.

Полицейская говорит:

— Отпустите ее, господин Ланглуа.

И в долю секунды странная атмосфера, которая колебалась, не зная, к чему склониться, сменяется неприкрытой враждебностью. В каком-то смысле это приносит облегчение, как разразившаяся гроза. Ему не нравится эта женщина из полиции, а ей не нравится он. Она его унижает, она командует в его доме, и не исключено, что она делает это нарочно.

Чувствительность пальцев восстанавливается, дыхание, мысли возвращаются. Главное — не раздражать его еще больше, найти правильное решение. Сандрина понимает, что будет лучше, если она поедет в неотложку, а обед подаст Анн-Мари. Ведь, если она останется и каким-то образом испортит возвращение первой жены, он ее возненавидит. Он не выносит истеричек и не выносит баб, попадающих в истории.

— Хорошо, — говорит Сандрина, — если вы в самом деле думаете, что так правильно, можно поехать в больницу.

На самом деле это звучит как последний шанс для женщины-полицейского сказать: «Вы правы, останемся, раз, по-вашему, все нормально». Но нет, та лишь кивает и протягивает руку, помогая ей встать.