— Совсем девку заездил! Наташка чуть живая домой ушла.

— Это ещё кто кого заездил, — хохотнул Бурый, глядя на засмущавшегося Рагозина, — Вадик тоже кое-как с кровати слез.

Ровно в девять утра в комнату к Бурому, постучав, вошли двое. Один из них был хорошо уже знакомый Верещагин. Второй Вадиму тоже был хорошо знаком, но заочно.

Фотографии Президента Росси, сделанные в его молодости, регулярно появлялись в Интернете. Причём выставлялись они с целью как-то опорочить его, принизить авторитет, который с годами только укреплялся.

Сейчас в подвижном пареньке с простым лицом, одетым в какую-то куртку с болониевым верхом и свитер, тоже не угадывался человек, на которого со страхом и уважением скоро будет смотреть половина мира.

— Знакомьтесь парни, это капитан Рудин Виктор Викторович, — Верещагин внимательно смотрел на Бурого, пытаясь понять его реакцию.

— Я догадался, — Бурый протянул Рудину руку, — Бурый или Валерий. Как вам будет удобнее.

— Меня вчера ввели в курс, — пожимая руку и с интересом разглядывая Бурого. ответил тот, — это какая-то фантастика, и то, что я вчера перепечатывал с диктофона… всё какое-то невероятное. И почему решили привлечь именно меня,… не пойму.

— Вот он как раз всё и объяснит, — Верещагин хлопнул Бурого по плечу. — В общем, график такой: Рудин работает с тобой до обеда и уезжает. Там печатает, вечером отдаёт отчёт, ночует, утром приезжает опять. Я, соответственно, — после обеда до ужина, потом уезжаю, там — утром печатаю, сдаю и после обеда — здесь. Рагозин — после ужина, до отбоя. Утром печатает здесь на машинке и сдаёт к обеду Рудину, тот увозит в город. Так что вы приступайте, а я пойду поработаю с Рагозиным. Ты ему что-нибудь рассказывал по его теме?

— Да, есть немного.

— Ну и прекрасно, — Верещагин вышел.

— Куда куртку можно повесить? — Рудин достал из кармана диктофон, положил на стол и оглянулся в поисках вешалки.

— Давайте, я повешу, — Бурый взял у него куртку и повесил в шкаф.

Рудин поморщился:

— Может, лучше на «ты», а то как-то неудобно работать.

— Согласен. Тем более, мы, практически, в одном звании. Я ушёл на пенсию майором, ты майора вот-вот получишь.

— На пенсию,… — Рудин усмехнулся, — ну да, я, конечно, помню, но извини, твоя внешность на пенсионера никак не тянет.

— Эта внешность вместе с телом мне случайно досталась. Но я не жалуюсь, всё лучше, чем тело пятидесятишестилетнего больного старика.

— Конечно. Сказка какая-то… Ну что, с чего начнём? — Рудин включил диктофон.

— С твоего вопроса. Почему — ты?