XXIV

– Это был такой шок, – делился отец Марии с мельником Уильямом Солтом на ступенях церкви, – когда моя дочь разорвала помолвку. Но после всего, что случилось, я думаю, это к лучшему, – он почесал бороду. – Я считал, что Лукас – хорошая партия. Он унаследовал черты своего отца, но скрывал его тайну. Кто знает, что еще он взял от Эзры? Его настигла кара небесная за то, что он украл наше оружие. Не знаю, может, и что-то еще.

Уильям Солт с кислым видом что-то пробормотал в знак одобрения. Его мальчик погиб, и он явно не был расположен слушать сказки, которые рассказывал мистер Джонсон в оправдание Марии.

– Все к лучшему, – проговорил отец Марии, – каприз моей дочери спас нас от не слишком удачного выбора, но все равно я не горжусь ее поступком.

XXV

Я лежала в кровати и слушала стоны Даррелла.

Они считают, что ты сговорился с отцом, чтобы выиграть войну. Они думают, что ты знал, где он находился все это время.

И Авия Пратт уверен, что знает, кто убил его дочь. И наверняка расскажет остальным.

Я буквально корчилась от чувства вины. Крики горящих переселенцев до сих пор звучали у меня в голове. Я все время думала о том, как полковник прыгнул в пропасть. Теперь я ясно видела, что наделала, открыв тайны, которые вообще никому знать не следовало.

Но могла ли я предполагать, что все случится именно так? Как я могла поступить по-другому? Я же должна была спасти тебя и город, разве не так? Может ли это послужить оправданием тому, что я пошла к нему? Неужели я совершила ошибку, оживив мертвеца?

Не называя конкретных имен, священник молился за героев, которые смогли противостоять орде захватчиков, подобно древним иудеям сражаясь каждый с пятьюдесятью врагами.

XXVI

Что теперь будет? Что ждет тебя теперь, когда вина твоего отца легла на твои плечи? В Росвелле даже герой войны не может избежать пересудов. Неужели тебя, как и меня когда-то, ждет суд старейшин?

XXVII

Оказалось, что собрать урожай и сделать заготовки можно и без помощи Даррелла. Я трудилась в поле, мама приходила мне помочь, когда у нее было время. Я не имею ничего против работы, разве что под палящим солнцем. Куропатки и перепелки составляли мне компанию, да и голова была занята только работой. А ее было много, гораздо больше, чем могло вынести мое тело.

Впервые Дарреллу тоже хотелось поработать.

Впервые Даррелл мне позавидовал.

XXVIII

Я выпустила Фантом на пастбище. Она снова легко перемахнула через изгородь, только на этот раз не остановилась, а продолжала бежать прямо к реке. Я пошла за ней, но вернулась и наполнила карманы фартука яблоками.

Когда я ее нагнала, она как раз переходила реку. Осторожно ступая на мокрые камни, я последовала за ней. Река осталась далеко позади, и я решилась ее позвать: «Ооо-ох!» Иногда она переходила на шаг, потом, видя меня, снова пускалась рысью.