Так я другу и объяснил. Хотел предложить оставить девочку в покое у нас как бы задание есть поважнее, когда он полез в воду.

Девочка не обращала на него внимания, когда он брел разгоняя волны руками, когда вылез на камень и сел рядом. Она не обращала внимания, когда попытался дотронуться до ее плечика, желая вывести из состояния соляного столба. Не обращала внимания, когда он её толкнул: слабенько, чуть сильнее, потом еще сильнее, а потом и напрягся весь, покраснел, поднатужился.

Девочка сидела ровненьким столбиком, и даже дыхание не сбилось.

– Ах ты ж! – вскрикнул Влад, падая в воду и поднимая фонтан брызг. Он пытался девочку то ли пнуть, то ли толкнуть, и неудачно оступился, да кубарем и улетел в воду. Девочка на миг оторвала руки от лица, посмотрела на фыркающего богатыря и опять ушла в себя.

– Погоди, – сказал я и присмотрелся. – Погоди немного. Что это блестит?

Над головой девочки переливались руны, какие-то неизвестные надписи. Из тех, что я видел раньше, из тех, что приходили в кошмарах и наяву.

Руны переливались разными цветами, они казались выпуклыми, такими близкими и манящими. Висел кирпич над головой девочки не касаясь её и не падая в воду. Он манил к себе и как будто напевал: "Раз-два-три! Фредди Крюгер придет за тобой"

То есть нет, он говорил: "нажми меня".

Я протянул палец и нажал воздух. Кирпич лопнул и пропал вместе с надписью. Девочка подняла голову и посмотрела мне в глаза:

– Спаси меня, богатырь!

Влад охнул и рухнул в воду. Девочка смотрела на меня и говорила. Говорила так отчетливо будто чеканила слова прямо мне в ухо. Она рассказывала свою историю, а мы слушали. Я на берегу и Влад, недавно выползший из речки.

"Рада зовут меня, добрые богатыри. Мне уже шестой годок пошел, скоро семь будет. Живи, да радуйся. На вечерницы бегай, да только судьба-злодейка не позволила Раде счастье познать. Забрала меня сила нечистая. Забрала и душу и тело. Предстоит мне Мавкой стать – девкой речной. Продали мою душу родители мои, и предстоит мне стать одной из проклятых девчонок. Купаться в реке, да зазывать молодцов и детей маленьких на погибель. Не хочу я такой участи, помоги богатырь".

Обращалась она только ко мне, игнорируя мокрого богатыря, неудачливого спасителя. Странно он ведь, здоровее будет и красивее, да смотрела девочка только в мои глаза, только мне Андрию доверяла.

– Что сделать нужно?

– Кто-то из родителей моих предал меня и убил, на потеху мавкам. Теперь я им принадлежу, но связь еще не крепка. До Троицких свят если не отомстишь за меня, стану я нежитью навсегда и окончательно. Но если найдешь и отомстишь убийце – буду прощена и покой найду.

– Так кто убийца, то? – переспросил Влад, но молчала девочка, холодная душой и телом. Смотрела она на меня и ждала ответа. Над головой руны горели. Красная и синяя. Опять требовали нажать. Только на этот раз нужно было из двух выбирать.

– Ты чего? Опять пальцем тыкать будешь, комаров душить?

Я смотрел на руны и выбирал. Красная или синяя? Цвет крови или цвет неба? А может это лед и холод, а не небеса?

– Точно, – пробормотал Влад, – совсем уже ум за разум.

Я выбрал красный камень и нажал на него. Девочка моргнула и заговорила: