— Это большевики, разбойники из Совета, — крикнул пушник и пьяно захохотал. — Поймали ваших, голубчики!
Тунгузы затараторили что-то по-своему. Понятно было только одно слово — «совет».
— Это они, князь, всех купцов хотят перебить. Кто тогда будет всем тунгузам порох возить, свинец возить, водку возить? Убей их, князь! — кричал, размахивая руками, пушник.
Тогда заговорил один старый морщинистый тунгуз:
— Не хорошо говорил купца, — сказал он. — Совет — хороший человек, самый большой человек. Был царь, теперь совет — царь. Пришел совет, сказал: «Тунгуз, не плати долг купцу». Весь долг совет простил. Хороший человек совет. Совет любит тунгуза. Ты — совет? — обратился он к Звонареву.
— Совет, — ответил он.
— Бей их! — закричали пушники.
Туманов на это выстрелил, и его пуля, прострелив ухо пушника, убила наповал тунгуза. Толпа с криком подалась.
— Югакиря убил! Зачем тунгуза убил?
Товарищи вырвались из поредевшей толпы и, держа винтовки на прицеле, попятились к берегу. Но путь к Енисею был отрезан возбужденными, успевшими вооружиться ружьями, тунгузами.
Чтобы выиграть расстояние, товарищи дали залп по воздуху и, круто повернувшись, бросились бежать в сторону леса.
Несмотря на сильную усталость и естественные препятствия тайги, они бежали с невероятной быстротой. Слышали за собой погоню, крики, выстрелы. Когда выбежали на большую поляну и, пробежав ее, оглянулись, бежавшие впереди князь и два пушника остановились и дали залп.
Пыжнов, вскрикнув, качнулся, упал, задергался всем телом. Ответный залп уложил пушников и князя. Погоня на время задержалась. Воспользовавшись этим, товарищи углубились в тайгу.
III. Спички.
Через восемь часов блужданий по тайге и попыток выбраться на Енисей, четверо товарищей увидели впереди блестящий просвет.
— Вода! Енисей! — крикнул Ельцов.
Выбежали на берег, но здесь их ждало удивление и разочарование. Конечно, эта река не была Енисеем. Она была значительно уже и быстрее. Вокруг не было видно ни одного поселка.
— Нет, это не Енисей, — сказал Черных.
— Подкаменная? — спросил Звонарев.
— Ну, Подкаменная! До Подкаменной еще язык высунешь. Не знаю, какая река, но ясно, что по ней мы доберемся до Енисея.