— Англичане сдали? Блин, и как они вообще про это узнали? Неужели от немцев утечка произошла?
Командир хрупнул карандашом, который крутил в пальцах и сказал:
— Кто сдал — неизвестно. Скорее всего, именно лимонники, но у нас доказательств нет… А вот утечка произошла не от немцев… Это из нашего НКИДа в МИ-6 информация ушла. Шпионов сейчас чекисты допрашивают, и уже много чего выяснилось… Литвинов, сука, оказывается, давно с англичанами снюхался. Ещё до Первой мировой, когда в Лондоне жил… Его Шпильман сдал с потрохами, а сейчас, когда Литвинова из Америки вызвали, он и сам начал петь как соловей. Такие дела теперь проясняются — жуть берёт… Б…ь!
Охренеть… Я думал, это только нам с Шеварднадзе так повезло, а у него, оказывается, предшественники были… На всякий случай уточнил:
— Так Литвинов — это же бывший министр иностранных дел! Выходит, островитяне про Союз знали все, причём информация шла с самого верха?!
— Вот именно… А ты говоришь — враги народа, репрессии, уничтожение генералитета, Сталин — людоед… Эх!
Колычев только рукой махнул, а я ощетинился:
— Вот и надо было не по доносам работать, а нормально, как все контрразведки работают, и не простых людей к стенке ставить да на лесоповалы гнать, а настоящих шпионов ловить! А то пересажали туеву хучу народа, и теперь выясняется, что не тех!
— Фу-у-у-х! — Командир устало выдохнул. — Илья, ты не знаешь — не говори. Под репрессии попадали и невинные люди, но дела их или уже пересмотрены, или пересматриваются. А шпионов, причём самых разных мастей, действительно была отловлена, как ты говоришь — туева хуча… Но, как выясняется — не всех вычислили… И эта недоработка теперь будет стоить нам сотни тысяч жизней людей на фронте…
Иван Петрович замолчал, устало потерев щёку, а я только сейчас увидел, как он осунулся. Да уж… На фронте Колычев даже в самые тяжёлые моменты бодрячком бегал, а сейчас что-то вымотался. С другой стороны, он ведь является не только начальником УСИ. Ко всему прочему, генерал-полковник — первый зам Берии, да ещё и в Политбюро ЦК входит. Нагрузили человека, как лошадь, вот и стал сдавать…
C командиром просидели почти до обеда, а потом он, когда уже хотел меня отпустить, вдруг хлопнул рукой по лбу и, протянув какой-то конверт, сказал:
— Ты меня совсем заморочил. Вот ведь чуть не забыл — держи и займись этим делом!
— Что это?
Колычев ехидно ухмыльнулся и ответил:
— Ты ведь с покупкой квартиры так и не угомонишься, знаю я тебя. А нам криминал не нужен, поэтому, рассмотрев этот вопрос, решено предоставить Алексею Пучкову его прежнюю квартиру, благо сейчас там никто не живёт, и восстановить Ирину Михайловну Пучкову в институте. Её ведь со второго курса отчислили? Вот на второй и восстановят. У тебя до отъезда неделя, как раз за это время и перевезёшь девчонок в Москву. Поможешь обустроиться, покажешь где что, да и вообще… Машину возьми нашу — полуторку с будкой. Там и вещи и людей можно перевозить. Начгар в курсе, я ему уже дал распоряжение. На заводе, где Ирина работает, тоже извещены, так что с завтрашнего дня она уволена.
От этого известия я чуть со стула не свалился, а потом, влюблённо глядя на собеседника, прижал руки к груди и искренне произнёс:
— Спасибо, Иван Петрович! Век не забуду!
— Не забуду, не забуду, — пробурчал командир, скрывая улыбку, а потом, наставив на меня палец, добавил: — Но перед отъездом свой долг в бухгалтерию чтобы внёс. Тысяча восемьсот пятьдесят марок — по курсу это семьсот восемьдесят четыре рубля. Или ты думаешь, что я всё забыл?
— Никак нет, товарищ генерал-полковник! Сегодня же внесу! А полуторку когда забрать можно?
— С пятнадцати ноль-ноль она в твоём распоряжении.