Глава 18
Шустрый пухлый майор, потрясая руками, проскочил мимо нас, вопя на ходу:
— Где, где этот мудак с физическим именем?! Это же нужно быть таким долбаком! Где этот сын Карпат? Где эта трембита недодуденная?! Я его сейчас додужу!
Глядя вслед круглому, орущему метеору, я только удивлённо поднял брови и спросил у местного сержанта, который передавал Захарову «уазик»:
— Это кого он так? И почему собственно — «мудак с физическим именем»?
— А это, тащ капитан, он Иона Катаряну снова гоняет — молдаванина нашего. Тот, видно, опять что-то отчебучил… — И с гордостью за командира добавил: — Наш майор, он до войны учителем физики был, вот и рассказал нам, что ион — это мелкая частица, током заряженная. А с греческого ион переводится как «ищущий». Ну точно Катаряну — мелкий и всё время на свою жопу приключения ищет…
Крики майора доносились уже с другой стороны гаражей. Потом послышался торжествующий вопль и всё затихло.
Сержант удовлетворённо кивнул и констатировал:
— Поймал… он его всегда ловит! Сейчас «убивать» будет…
Я, встав со скамейки и идя к машине, позавидовал:
— Как у вас тут всё живенько. Весело, а главное, с огоньком… Поймал, убил и съел…
Сержант только кивнул, улыбаясь и вытирая ветошью руки, отошёл от «УльЗиСа», показывая, что теперь за машину в ответе Захаров. Я, плюхнувшись рядом с водителем, поинтересовался:
— Ну что Миха, как аппарат?
— Новье, товарищ капитан, обкатку нормально сделать — до Берлина дойдёт!
— Смотри, ты принимал, тебе и трахаться потом…
— Да всё нормально, тащ капитан, отличная машина, тут даже печка есть! Сейчас движок прогреется — сами почувствуете!
— Тогда рули домой.
Домой — это значит в Кибартай, небольшой городок прямо на границе с Восточной Пруссией. От Вилкавишкиса, где находились армейские склады и авторемонтные мастерские и где мы получили машину, до нашей базы было пара часов езды. Тем более по хорошей рокадной дороге. Её правда немного покоцали танками, но ездить можно… «Уазик», выплёскивая жидкую грязь из-под колёс, резво рванул с места, а я сначала вертел головой во все стороны, а потом, пригревшись от печки, потихоньку расслабился и начал обдумывать очередной поворот, который совершила моя судьба…
Когда наутро пришёл в контору, меня сразу вызвал Иван Петрович. Командир имел вид серьёзный и даже где-то задумчивый. Предложив сесть, он несколько секунд молчал, барабаня пальцами по столу. Я, глядя на Колычева, сразу почуял, как зачесалась давно заросшая дырка в боку. Ох, не зря генерал-полковник тянет. Он точно так же себя вёл, когда меня в Измаил засунул. Так же мялся, жался и вздыхал. Вот и теперь явно какую-то гадость предложить хочет. Но вместо гадости командир неожиданно спросил:
— Илья, как ты смотришь опять с Гусевым поработать? В смысле — с его командой?