— Это самая приятная вещь, какую ты когда-либо мне говорила.

Она знала, что должна ответить на это чем-нибудь небрежным, чтобы поддержать легкий разговор, но ее собственные слова напомнили ей, насколько, вероятно, опасен Куин.

С тех пор, как она первый раз встретилась с ним, как с Куином, она очень быстро осознала, что газетные сообщения о его бесстрашии и железных нервах не были преувеличением. Он был, думала она, мужчиной, который всегда будет реагировать на опасность или с невозмутимым спокойствием или с небрежным юмором — смотря, что он счел бы лучше подходящим к ситуации и что увеличивало бы его шансы на успех.

Даже когда встанет вопрос о его выживании, Куином никогда не будут управлять страх или неуверенность. Как только он решает сделать что-либо, даже пуля не заставит его сменить курс. Возможно, это была решительность или только простое упрямство, но, чем бы это ни было, оно сделало его идеальным человеком для любой запутанной и сложной жизни.

Это было нетрудно понять. Кроме того, Морган также было ясно, что Куин наслаждался своей жизнью, даже преуспевал в ней, и вряд ли он изменится. Если Интерпол действительно решил, что он гораздо полезнее, работающий на них, чем томящийся в тюрьме, то он, без сомненья, будет продолжать жить своей опасной двойной жизнью.

То, чего не знала, она чувствовала.

Морган была по натуре импульсивной женщиной, а порой и безрассудной, но далеко не бесстрашной. Если она когда-либо умышленно подвергала себя опасности — как это было, когда она следовала за шайкой головорезов, чтобы помочь Куину — то всегда потому, что она слушала свое сердце и инстинкты, а не разумные причины и острый ум, который у нее тоже был. Она была из тех людей, которые блистают в критической ситуации, только чтобы потом, когда будет время, тихо разваливаться на части.

— Моргана? Ты совсем притихла.

Слегка вздрогнув, она поняла, что они почти добрались до ее многоквартирного дома.

— Извини.

— Что-то случилось? — спросил он спокойно.

Она хотела промолчать и не говорить ему ничего, но что-то в ней восстало.

— Случилось? Не знаю. Я только думала о том, что вы делаете. Все вы, я имею в виду. Макс рискует своей коллекцией. Вульф рискует своей работой. Джаред носит оружие большую часть времени. И в тебя не так давно стреляли.

— Я был небрежен, — сказал Куин легкомысленным тоном, как будто это совсем не имело никакого значения, — И я никогда не совершаю одну и ту же ошибку дважды.

— Значит, я не должна волноваться? Хорошая попытка, но я уже получила хорошее представление о том, что пуля может сделать с тем, кто стоит под дулом пистолета.

Куин притих на мгновение и потом сказал посерьезневшим голосом:

— Все, что мы делаешь в жизни, несет риск, ты же знаешь это.

— Да, но большинство людей не ищут себе неприятности.

— Нет? Мы водим автомобили, летаем на самолетах, и некоторые даже преследуют опасных преступников в заброшенных зданиях.

— Тогда я не мыслила ясно, — пробормотала она уныло, понимая, что он ловко выиграл этот раунд.