— Характер у него такой… недружелюбный. Не одобряет он нашей селекции. Считает, что василиск должен быть василиском и радуется, поди, что Баська совсем повзрослел.

— И как это выражается? Я имею в виду — взросление василиска?

— Ты заметил, на темечке Баськи стал расти гребень? Вот этот признак и говорит, что вступает наш василиск в полную силу, раз короной обзаводится. И змей этот ползучий, что камушки ему в загон подбрасывает, всё очень хо-рошо рассчитал!

Май увидел, как жёлтым огнём разгорелись в темноте глаза Рыськи. Сколько раз довелось ему выращивать василисков и сколько раз наблюдать их гибель. И ведь не отступился! Всё равно упорно занимается выведением и сохранением уникальных существ.

— Мы его обязательно оправдаем! Найдём шутника, и крапивой выпорем! — Андрей удобнее устроился на сене и похлопал друга по спине. — Поспи немного. Кажется мне, что ты всю предыдущую ночь один тут мыкался.

— Догадливый, — хмыкнул Рыська, — и не только предыдущую.

— Вот и поспи.

— Угу.

Вслушиваясь в ровное дыхание фолка, уснувшего практически мгновенно, Май стал рассуждать над мучав-шим его вопросом, не имеющим никакого отношения к Баське. А именно — что случилось с матерью? Её поведение с момента прокола Любыча так разительно отличалось от обычного. Начиная с потребления спиртосодержащих про-дуктов, заканчивая безответственным сбеганием в Волчановку с малознакомым…с совершенно незнакомым мужчи-ной! Такое впечатление, что это не мама, а младшая неразумная сестра, которую необходимо придерживать за юбку, дабы не натворила непоправимых бед. Хотя, какие непоправимые беды могут случиться со взрослой женщиной в дружественной деревне оборотней? Чего же это он так разволновался? Или права Варя, и подарила судьба его недо-любившей матери позднее чувство. Ну и пусть, что это Волк — оборотень, зато какой статный мужик и, похоже, на-дёжный. Глава общины, опять же! А вдруг это им показалось? Эти мысли не давали покоя Андрею, и он постарался думать о чём-то другом. Но и следующее направление мыследеятельности тоже причиняло боль, ибо размышлять он начал о невезучем племени василисков. Все их норовят уничтожить, и только самоотверженный животновод Рыська на протяжении многих столетий сохраняет этих уникальных существ. Интересно, а самого Рыську эти каменных дел мастера когда-нибудь в камень превращали?

Еле уловимый шорох у дальней стены показался Андрею громом среди ясного неба. Он толкнул Рыську и увидел горящие в темноте глаза фолка. Шорох быстро стих, и друзья осторожно приблизились к месту предполагае-мой диверсии. Рыська зажёг лампу и нашарил в сене новые каменные поделки.

— Под землёй пробрался! Гад! Ну, по крайней мере, мы теперь точно знаем, что это не Баська! На, посмотри, — он протянул фигурки Андрею.

— Опять мыши, у него что, фантазии мало?

— Силёнок у него мало! За три дня двух мышей заколдовать, это, знаешь…

— Вектор достаточно чёткий, — определился Май с направлением поисков, — сейчас пойдём или подождём, пока рассветёт?

— Сейчас. Но торопиться не будем, чтоб ты шею не свернул.

— Почему, я!? — возмутился Лоцман.

— Потому что я и в темноте хорошо вижу, да и каждую кочку тут знаю! А ты можешь споткнуться…

— Не споткнусь, пошли!

Они вышли из сарая и, как две тени растворились в предрассветном лесу.

— Андрей, ты хорошо направление держишь?