Она уже засыпала. На лице ее был написан ужас: она не ожидала от меня такого тона.

— Надо идти!

Я сгреб в охапку ее курточку, взял девочку на руки и бросился к двери. Схватив ее кроссовки, я сунул их в карман. Келли вскрикнула, наполовину испуганно, наполовину протестующе.

— Держись! — сказал я.

Она обхватила меня ногами.

Я выскочил в коридор. Захлопнул дверь номера, и она автоматически закрылась. Придется им ее ломать. Быстро оглядел коридор, не удосужившись посмотреть, что происходит внизу. Если они гонятся за нами, я скоро это и без того узнаю.

Я свернул налево и побежал в конец коридора, снова свернул налево и оказался перед аварийным выходом. Отодвинул засов и открыл дверь. Мы оказались на лестнице, идущей вдоль заднего фасада; отсюда был виден торговый центр.

Келли заплакала. Времени на любезности не было. Я повернул ее голову, так что ее лицо оказалось перед моим.

— Там пришли люди, которые хотят забрать тебя, понимаешь?

Я знал, что это, возможно, напугает ее и еще больше замусорит ей мозги, но меня это не слишком заботило.

— Я пытаюсь спасти тебя. Поэтому заткнись! — Я крепко сжал ее щеки и потряс. — Понимаешь меня, Келли? Заткнись и прижмись ко мне покрепче.

Я уткнул ее лицом в свое плечо и ринулся вниз по бетонным ступеням, выискивая, где можно скрыться.

Внизу был пустырь с жесткой травой, а дальше — высокое проволочное ограждение, с виду старое и ржавое. За ним тянулся длинный ряд офисных зданий, фасадами обращенных к магистрали. Со штукатуркой и без, все разных стилей, и построенные за последние тридцать лет. Территория у них в тылу была завалена всяким хламом, хотя там стояли большие мусорные контейнеры.

По пустырю вилась тропинка — до того самого места, где целая секция проволочной изгороди была выломана, возможно, гостиничными и офисными служащими, которые таким образом сокращали путь на работу.

Нести Келли было все равно что идти с рюкзаком, повешенным не на спину, а на грудь. Если бы мне пришлось пуститься во всю прыть, ничего путного из этого бы не вышло, поэтому я посадил ее себе на закорки. Добравшись до нижней ступеньки, я остановился и прислушался. Звуков погони пока не было. Меня так и подмывало побежать через пустырь к дыре в ограждении, но важно было сделать это правильно.

По-прежнему с Келли на спине, не утруждая себя размышлениями о том, что произошло, я встал на четвереньки и осторожно высунул голову из-за угла. Если там что-то не так, придется выбирать другой путь.

Обе машины продолжали стоять там же. Эти гады явно поднялись наверх. Сколько их — я не знал.

Я понял, что большая часть пустыря не видна им оттуда, сверху, и побежал. Дождь был не сильный, но землю уже развезло. Вокруг валялись клочья газет, смятые пивные банки и обертки от бургеров. Я по-прежнему направлялся к дыре в ограждении.

Из-за Келли мне приходилось бежать частыми короткими шажками, не слишком сгибая колени и нагнувшись вперед — лишь бы выдержать эту нагрузку. Она тихонько покряхтывала от тряски.

Наконец мы достигли выломанной секции, втоптанной в грязь. Я услышал за спиной шум мотора, но оглядываться не стал. Просто пригнулся еще больше и побежал размашистыми шагами.