Я чувствую, как по телу, от макушки до пальцев ног, бегут мурашки, ощущаю легкое покалывание, очень похожее на то, когда рука онемела во время сна и потом начинает отходить. Ну знаете, словно тебя колют маленькими булавочками и иголочками. Только у меня отходит все тело разом.

– Прости. У меня, м-м-м, не всегда так плохо с координацией.

Его руки по-прежнему на моих плечах, а диск уже начал проигрывать трейлеры, но никто из нас, похоже, не способен пошевелиться. А потом Джетт как будто мысленно дает себе пинка. Он отступает и снова садится на диван. Через секунду я следую за ним.

– Обычно я ношу туфли на каблуках, и, наверное, в них лучше сохраняю равновесие, чем в обуви на плоской подошве. В этом нет никакого смысла, но это правда, – тарахчу я, в то время как он проматывает оставшиеся трейлеры и переходит прямо к главному меню диска, однако фильм так и не запускает.

– Ты не хочешь… э-э… попкорна или еще чего-нибудь? Извини, мне нужно было раньше спросить. Хреновый из меня хозяин. Я нечасто принимаю гостей. Ну или по крайней мере не я их развлекаю. Это прерогатива Хави.

Джетт встает, и у меня складывается впечатление, будто ему нужна причина, чтобы от меня сбежать. Что за?.. Я совершенно сбита с толку. Ну не могла я сделать ничего такого, чтобы он захотел держаться от меня подальше. Разве что от меня плохо пахнет, и он слышит этот запах, когда находится рядом.

О господи, от меня что, воняет? Пока Джетт копается в холодильнике, я быстренько нюхаю подмышки. Нет, дезодорант по-прежнему работает, а еще я перед выходом немного душилась и до сих пор чувствую легкий аромат туалетной воды, поэтому не думаю, что от меня плохо пахнет. Если только я не из тех людей, которые не знают, что от них воняет, потому что настолько привыкли к собственному запаху…

– У меня нечего пить, кроме пива, апельсинового сока и воды. Прости, я давно не ходил в магазин. Похоже, ты приехала не в самое лучшее время, – говорит Джетт, отвлекая от паники по поводу того, не воняет ли от меня.

– О, м-м-м, вода подойдет.

Он наливает два стакана и ставит в микроволновку пакет с попкорном. Когда тот готов, Джетт возвращается.

Он протягивает мне стакан, наши пальцы соприкасаются, и по моей руке снова начинают бежать легкие мурашки. Я чувствую, как краснею, поэтому отворачиваюсь и беру пульт, чтобы запустить фильм.

– Готов? – спрашиваю я, пока Джетт разрывает пакет с попкорном.

– Поехали, – отвечает он, протягивая мне миску, чтобы я могла взять первую горсть.

Я запускаю воспроизведение и беру немного попкорна. Поскольку руки мои до ужаса маленькие, почти как у ребенка, у меня получается ухватить буквально четыре зернышка, и я тут же отправляю их в рот.

Начинается кино, и я снова тянусь за попкорном. Джетт придвигается поближе, видимо, чтобы мне было проще дотягиваться до миски, но я не уверена. Как бы было круто, если бы мысли парней просто всплывали над ними в таких маленьких облачках, как в комиксах! А может, и нет. Вероятно, мне не захотелось бы знать и десятой доли того, о чем они думают.

– Ух ты, Линдсей Лохан выглядит совсем по-другому, – удивляется Джетт, и я немного расслабляюсь.

Я всегда болтаю во время фильмов, особенно если уже их смотрела, и надеялась, что Джетт окажется не из тех, кто шикает. Это самый раздражающий тип людей.

– Ага, старые добрые времена, – отвечаю я, и тут мы одновременно засовываем пальцы в миску с попкорном.

Мы сразу же отдергиваем руки и нервно смеемся.

– Леди вперед, – предлагает Джетт, и я беру еще одну горстку, а потом делаю изрядный глоток воды.