— Людей беспокоят их собственные налоги, зачем им интересоваться моими? Но, чтобы наконец уладить данный вопрос, заявляю: на этой неделе я собираюсь вложить все наше имущество, свое и Мелиссы, в «слепой» траст[4]. И тогда ни один человек, ни во время предвыборной кампании, ни в течение последующих лет, когда я буду сенатором, не сможет сказать, что ничего не знает о моих сбережениях!

На этом Кэннон закончил и спустился с платформы под восторженные крики. Он с большим трудом пробирался сквозь толпу, пожимая протянутые к нему руки. Темно-красные ленты мигом сорвались со своих мест. Люди начали расступаться. Появилось странное ощущение движения, будто заиграла музыка и танцоры заняли свои места, чтобы снова закружиться в вальсе.

Девушки задержались еще на полчаса, пока Дина, Шарлотта, Жюстин и Кэт здоровались со старыми знакомыми. Полли пила минеральную воду, не выражая никакого желания общаться и периодически намекая, что пора бы уже покинуть скучное мероприятие.

— Ну и?.. — сказала она, когда все уселись за дальний столик в итальянском ресторанчике, расположенном неподалеку от дома Кэннона.

— Он богат и глуп, — начала Шарлотта. — Люблю таких мужчин.

— Не обладает никакими выдающимися качествами. Хотя лицемер отменный, — добавила Дина. — О чем он говорил?

— Просто потратил наше время, — заметила Полли.

— Я бы сказала, арендовал его, — поправила Шарлотта. — Только представьте, сколько людей владеет им как обычной собственностью. Некоторые даже выкупили право появиться сегодня на сцене.

— Должна вам сказать, — улыбнулась Дина, — я с большим удовольствием расправилась бы с этим парнем. Как мы собираемся действовать дальше?

— Кажется, мы договорились начать с другого человека? — спросила Жюстин. — Это не совсем справедливо по отношению к Уолкеру, ведь мы не знаем ни его самого, ни его ощущений после того несчастного случая.

— Жюстин, — заговорила Шарлотта голосом терпеливой учительницы, который они в последнее время стали применять по отношению к подруге. — Знаем достаточно. Мы знаем, что его нисколько не волновало, переживет ли Джинджер ночь. А когда она умерла, он тоже абсолютно не переживал.

Она потянулась через стол и накрыла ладонью руку Жюстин.

— Неужели снова надо повторять и без того очевидные факты? Ты все еще можешь отказаться, — мягко добавила она. — Мы уверены, ты сохранишь нашу тайну.

Жюстин посмотрела на руку Шарлотты, на ее рукав из голубого габардина с золотыми пуговицами, выбившуюся манжету блузки с цветочным рисунком, на кольцо с огромным нефритом в центре, обрамленным бриллиантами, и пробормотала:

— Нет, я с вами. Простите. Я просто не очень хорошо ориентируюсь в подобных ситуациях.

— Мы тоже не эксперты, — заметила Полли, — но согласились добраться до этого парня. Осталось только выяснить как.

За едой подруги прорабатывали дальнейший план действий. В идеале следовало сделать так, чтобы Кэннон выбыл из предвыборной гонки на должность сенатора и таким образом потерял надежду на возобновление своей политической карьеры. Тратить силы на поддержку его оппонента бесполезно, поскольку ни одна из них не обладала достаточным влиянием. А уж о том, чтобы профинансировать своего кандидата, оставалось только мечтать.

— Его основная поддержка — огромные деньги, — сказала Полли. — Мы не в силах бороться с большими деньгами. И вообще с чем-либо большим. Нам следует обратить внимание на незначительные детали, и сделать это как можно быстрее.

— Придется вывести его из строя еще до выборов, — задумчиво произнесла Дина. — А это потребует решительных мер — например, публичного заявления, способного вывести кандидата из предвыборной гонки.

Она откинулась на спинку кресла, рассматривая бутылки с вином, висящие над их головами.