- Чего-то я не видел виселиц.
- Сдали бы vascongado, отвезли бы в Сан-Себастьян, там бы увидел.
- Кто такой васконгадо?
- Ну, ты даешь! Французы называют их басками.
- Причем здесь баски?
- Ирун находится в баскской провинции Гипускоа, все ее управление из местных басков, а во главе стоит депутат. Даже король не может вмешаться, у них свои законы. От короля там коррехидор. Тебя бы повесили баски по баскским законам.
- Отчего ж не повесили?
- Пограничный город, алькальд и альгвасил не баски. Приедем в Бургос - повесят. Именем короля.
- Да пошел ты.
- Ладно, я пошутил.
- Сам дурак!
Оказывается, здесь, на севере Испании, целый баскский край, три провинции: Гипускоа с центром в Сан-Себастьяне, Бискайя со столицей в Бильбоа и Алава, в главный город которой, Витторию, мы почти добрались, проехав приморские Гипускоа, Бискайю и - только потом свернув вглубь полуострова. А могли сразу из Ируна двинуться вглубь: через Памплону, столицу Гаскони (той самой, которая "пока на белом свете есть"), где власть короля не подвергается сомнению. Но почему-то не пошли.
Рафаэль родом из Астурии - это дальше по побережью, сразу за Бискайей. Почти местный: пока на год завербовался - семье надо помочь, дальше посмотрит.
Баски избирают себе депутата, который правит Алавой и Гипускоа, в Бискайе - депутатский триумвират. Две первых уже триста лет платят Испании одну и ту же разовую ежегодную дань за покровительство, но никаких налогов, никакого вассальства, зависимости, а Бискайя отделывается нерегулярными подарками. У короля в каждой провинции по коррехидору - что-то вроде администратора для согласования.
Не понимаю идеи альгвасила провести меня по всем провинциям, выдав за великого Хосе Марию, ведь меня же могли отбить? Алаву и Бискайю провалялся в бессознанке, это почти неделя. Да еще в Ируне дня три. Да едем сколько? Пора бы уж Пепе появиться.
Вывезли бы сразу в Гасконь - и все дела.
Несмотря на всю мою браваду, внутри трепещет надежда. Друзья, где вы?!!
Спросить, что ли, в лоб - сколько еще до этого Бургоса?
Природа вдоль дороги уныла и живописна, даже через решетку. Может, именно поэтому живописна - за решеткой свобода. А уныла? Поля, поля, иногда разделенные цепочкой невысоких кустов. Пару раз встречались плантации, засаженные рядами низеньких пышных деревьев, маленький рай на земле, и вновь - поля, поля. Желтая жесткая трава, при взгляде на которую пыль скрипит на зубах. Деревенек мало, да и те - совсем без зелени. Ни деревца! Дома, выкрашенные темно-желтой краской, смотрятся грязновато. Часа по четыре-пять ползем, как по пустыне - ни дома, ни человека. Воздух весенний, чистый, прозрачный, видимость великолепная. Изредка по близким горам заметны полуразрушенные брошенные дома - километров за десять различимы слепые провалы окон.
- Рафаэль, почему нигде нет деревьев?