Книги

Время увядающих лилий

22
18
20
22
24
26
28
30

Печально? Я бы не сказал. Ведь как по мне, люди, особенно верные и умеющие сражаться, куда ценнее золота. Тут же Лодовико Сфорца совершил кажущийся выгодным ему размен, но на деле поставивший его в довольно печальное положение. Ведь что такое Генуя по большому то счету? Оккупированная Миланом территория, где Сфорца, скажем так, совсем-совсем не любят. Сейчас же и вовсе к миланцам — которые хотя бы итальянцы, как ни крути — прибавились войска маршала де Ла Тремуйля, одним фактом своего присутствия напоминая генуэзцам, что они дважды подчинены — собственно Сфорца и тем, перед кем Лодовико Сфорца преклонил колено. А сей факт был довольно унизителен для тех, кто привык воспринимать свою республику как государство с давней историей и славным прошлым. Конечно же, на этом стоило сыграть. Более того, мы уже начали «генуэзскую партию».

— Катарина в Риме, — напомнил об очевидном Мигель. — Довольная, получившая корону герцогини Миланской, осыпанная подарками твоего отца и твоими лично. И вы удерживаете её тут для того, чтобы показать покорность Милана Риму Изабелле Кастильской?

— Ты сам ответил на свой вопрос, — соглашаюсь с другом. — Будь тут ещё и Пьеро Медичи, я был бы рад вдвойне, но он разрывается между полученной Луккой, отправкой части войск морем в Пьомбино, князь коего вынужден был согласиться на тесный… очень тесный союз, и необходимостью обезопасить окрестности Пизы. Увы, не всех сторонников Савонаролы успели поймать и повесить. Некоторые бежали, некоторые укрылись у доброжелателей. Да и подготовку к возврату Ливорно и других земель ещё никто не отменял.

— Венеция!

— Верно, Бьянка. Венеция. Потому я и говорю о подготовке, а не о ближайшей готовности к действиям. В том числе об этом мы с отцом будем беседовать с Изабеллой Кастильской. Не уверен, что Испании нужен столь опасный рассадник фанатизма как «царство божье» Савонаролы, отвергающее власть Святого Престола.

Проблема, что ни говори, образовалась серьёзная, да к тому же почти под боком у нас. Про Флоренцию и говорить нечего! Савонарола, начавший с поддержки восстановления Пизанской республики, сейчас набирал обороты, говоря уже о том самом Царстве Божьем, которое намеревался построить прямо тут, на земле. Глас Господа, шепчущий ему на ухо и тому подобная ересь — оно шаг за шагом, но проникало в души большей части людей тех земель, над которыми он получил духовную власть. Покамест духовную, но замахивался и на власть обычную светскую, хотя даже сам себе в этом бы не признался. Фанатики вроде него нуждаются в полном признании своих идеалов и ради этого готовы буквально на всё, в том числе и перебить большую половину оказавшихся в их власти, только бы оставшиеся оказались целиком и полностью им подконтрольны. Более того, считали этот самый контроль великим благом.

Пустые слова? О нет,! Дело в том, что в Ливорно уже запылали первые костры. Пока на них сжигали неугодные Савонароле и его прихвостням из различных монашеских орденов книги, но явно примеривались ощутить вонь паленой человечинки. Самое же печальное заключалось в том, что пока приходилось наблюдать и ждать. Чего? Удобного момента. Ну и того, чтоб хотя бы у части оказавшихся под его властью открылись глаза на реалии того мира, который стремился воплотить в жизнь безумный монах.

— Скажи мне, братик, а за кого хочет королева Кастилии и Арагона выдать замуж свою дочь?

— И о чём именно ты сейчас спрашиваешь, Лукреция?

— Но ты же понимаешь!

— Понимаю, — не стал скрывать я. — Просто хочу, чтобы ты сама это сказала.

— Вот возьму и скажу! За главу возрождённых тамплиеров, сына Папы Римского? А может за того, кто уже завладел большим количеством земель, крепостей, но кому чего-то не хватает?

— Продолжай…

— Наш отец уже сделал римским ювелирам очередной заказ на то, что некоторые высокородные особы носят на голове?

Тут оставалось лишь склонить голову, после чего несколько раз хлопнуть в ладоши, демонстрируя тем самым полнейшее одобрение прозвучавшим словам.

— Корона будет. Сложность не в материале для неё и даже не в ювелирах. Сперва нужно понять, что будет объединено этой самой короной. Ясно, что это не карликовое нечто вроде Наварры, но и до той же Кастилии, не говоря уже о Франции, нам не дотянуться. Сложность… в вассалах Святого Престола. Они покорились Папе Римскому, надеясь, что после того, как свершится неизбежное по причине природы человеческой, всё изменится. А вот из-под короны вырваться гораздо сложнее. Исчезнет один Борджиа, но на смену придёт другой… тоже Борджиа.

— А если сделать шаг за шагом? — вскинулась Бьянка. — Сперва завоеванное тобой и вне Папской области и внутри неё. Затем те вассалы, кто готов будет связать себя не с переменчивым Святым Престолом, а именно с новым королевством. Уже потом вынудить оставшихся. Не сразу, через год или несколько.

— Полагаю, именно так и придётся поступить. Но опять же после того, как станет понятно с разделом Неаполя. И к слову о коронах… Я ведь не забыл про такую задумку как Крестовый поход. Равно как и про то, что у меня есть очаровательная младшая сестра, которую надо будет потихоньку приобщать к серьёзным делам.

Ишь как уши то навострила! Тщеславие и желание стать значимой, очень значимой фигурой — вот «ахиллесова пята» Лукреции, стремительно образовавшаяся за последний год. И чтобы пока ещё скрытая уязвимость не стала явной, на которую сможет надавить кто-то из недоброжелателей рода Борджиа, требовалось закрепить стремление Лукреции к славе и власти в нужных рамках, обратить его на пользу, а не во вред.

— Как будущий Крестовый поход может быть связан со мной?