— А что такого ценного в твоей девственности для меня? — задал я риторический вопрос, — я красив, богат, знаменит — твоя девственность для меня ничего не значит. Почему каждый раз кто-то из вас думает, что это подойдёт для торга?

Девушка ссутулилась, и стала ещё меньше, чем была.

— Вот и я не знаю, — тяжело вздохнул я, — но раз у тебя больше ничего нет? Или есть?

Она отрицательно покачала головой.

— Тогда ладно, возьму хотя бы твою девственность, — милостиво согласился я, — с паршивой овцы, хоть шерсти клок. Снимай кофту и платье.

Краска стыда залила её щёки и уши, но тем не менее, поднявшись на все свои метр шестьдесят пять, она сначала стала расстёгивать пуговицы на кофте, затем завозилась с платьем.

— Давай быстрее, пока я не передумал!

Она вздрогнула, словно от пощёчины и через минуту осталась передо мной лишь в знакомом уродливом бюстгальтере советского производства, и плотных серых рейтузах.

— Снимай верх, — распорядился я, и она, нехотя заведя руку назад расстегнула его и опустила бретельки вниз, не отпуская, впрочем, ещё ниже, чтобы не показать целиком обнажившуюся грудь. Лицо Лизы при этом пылало огнём от стыда и смущения.

— Подойди ко мне, — сказал я. Мне было совершенно не совестно над ней издеваться, поскольку честно говоря эти спасения стали надоедать своей однотипностью. И пусть каждый случай был по-своему уникален, но это стало уже приедаться, а потому, я не собирался облегчать никому задачу по заключению договора между нами.

Девушка встала напротив, закрыв глаза и тяжело дыша, а я протянул руку и погладил её грудь, едва выступающую над кожей вместе с соском, тут был чистый нулевой размер.

— Одевайся, где эта ваша дача? — я спокойно поднялся и отправился переодеваться.

Вернулся я через пять минут, застав на кухне всё так же стоящую неодетую Лизу.

— Тебе особое приглашение нужно? — удивился я.

— Но я…вы…моя девственность…, — едва слышно пробормотала она, смотря на меня круглыми глазами.

— Оплатишь после работы, — твёрдо сказал я, — одевайся!

Она, недоверчиво смотря на меня, быстро собралась, а я оставил её подождать меня в квартире, пока сам сходил на крышу и вытащив пару кирпичей из кладки стены, достал пистолет и новый глушитель, завёрнутые в промасленную бумагу. Оттерев их от остатков масла, я проверил работу механизма, вставил обойму, взял запасную, затем дослал патрон в патронник, после этого поставил оружие на предохранитель и заправил его за поясной ремень. Только после этого пошёл вниз к ожидавшей меня девушке.

— Надо вызвать такси до дачи, — сказал я, поправляя ремень и куртку.

— Я за рулём, — удивила она меня этим фактом, поскольку это было крайне необычно.

— Да? Ну идём.