У меня был английский бульдог, который преподал мне интересный урок. Если приходили гости и на пса не обращали внимания, он последовательно выполнял три действия. Сначала подходил и клал голову мне на колени. Это было вежливое предупреждение. Если я от него отмахивалась, бульдог тяжело и демонстративно вздыхал. Это была уже угроза. Если на него опять никто не обращал внимания, пес шел в коридор, брал оттуда любую обувь, выволакивал ее на середину комнаты и начинал с громким чавканьем мусолить. Разумеется, он немедленно получал вожделенное хозяйское внимание. В чем состоял этот урок: бульдог считал, что ему недостаточно уделяется внимания, и старался привлечь его к себе любыми средствами. Причем не в момент встречи гостей (они не могли пройти в комнату, не погладив собаку, которая стояла в дверях), а внимания вообще: я уходила на работу, возвращалась поздно, гуляла с ним и тут же отваливалась спать. Ему этого было мало. Тогда я стала вечерами с ним еще и играть, недолго, минут десять всего. Удивительное дело, этого оказалось достаточно: он получил меня в свое полное распоряжение на целых десять минут, но это были его минуты. После этого, какие бы гости ко мне ни приходили, обувь бульдог больше не трогал.

Весьма вероятно, что члены семьи не могут ни минуты обойтись без вас просто потому, что им не хватает внимания: вы или на работе, или с головой в телевизоре/интернете. В упомянутой старинной семье внимания хватало всем: его не распыляли на посторонних.

Буквально слышу возражение: «Ну как же так, я ведь в тишине хочу посидеть именно потому, что все свое внимание отдаю семье, а получается, мне нужно им еще больше его уделять?!» Вот тут стоит задуматься: какого плана внимание вы обычно им уделяете? Сидите за одним столом, уткнувшись каждый в свой телефон? Так это внимание не им, а телефону. Проверяете уроки и ругаете детей за плохие отметки? Это нужно делать, только вспомните: за хорошие вы их при этом хвалите?

Оценки — и хорошие, и плохие — это результат труда ученика. Посмотрите на них с точки зрения внимания, которое вы ребенку уделили: если плохая оценка — вы с ним разговариваете, а если хорошая — нет, полагая, что так всегда и должно быть. Ребенку же нужна не оценка, а ваше внимание. И если его нельзя получить, сделав что-нибудь хорошее, он будет делать плохое — уж тогда-то вы наверняка будете с ним взаимодействовать. Мой бульдог точно знал, что грызть обувь нельзя, за это его наказывали. Но он понял и то, что спасать от порчи обувь я прибегу, а вот спасать бульдога от одиночества — нет. Неутешительное для меня заключение.

Возможен противоположный случай: вы действительно очень много внимания уделяете домочадцам. Так много, что и не заметили, как посадили их себе на шею. Тут могут быть два варианта. Первый: вы устали ждать, когда вам прибьют условную полочку, и прибили ее сами. Вы устали ждать, когда вам принесут из магазина продукты, и сбегали туда сами. Второй: вы знаете, что пожилые родственники будут вас провоцировать, пока вы не согласитесь с их мнением, и вы делаете, как они хотят, даже не пытаясь спорить, чтобы не тратить силы зря.

Если у вас первый вариант, упражнение с зоной комфорта совершенно точно нужно начать применять. Целых пятнадцать минут ничегонеделания — отличная тренировка терпения. Но если дело в бесконечно провоцирующих родственниках, просто остановите их вопросом: «Я сейчас на 15 минут отлучусь. Проверь, у тебя есть все необходимое, чтобы прожить эти четверть часа без меня?» Что здесь важно:

а) вы предупреждаете об отлучке заранее, избавляя их от сопротивления вашему отсутствию, то есть тем самым переменам;

б) вы проявляете заботу о них, интересуясь, есть ли у них все необходимое. После ответа «да» им будет психологически сложнее снова начать провоцировать.

При наличии грудного ребенка упражнение можно делать в присутствии папы младенца. Даже если отец принципиально самоустранился от воспитания, так он хотя бы частично исполнит родительский долг.

Если вы дошли до стадии торга, сразу хочу предостеречь от ошибки: ни в коем случае нельзя начинать переговоры со слов: «Вот помнишь, ты тогда-то сделал по-своему, так вот теперь я буду делать по-моему!» Это совсем не торг, а детская месть. И уж во всяком случае, это гарантированный отказ собеседника.

Любые переговоры начинаются, во-первых, в момент, когда обе стороны относительно спокойны, а во-вторых, когда разговор ведется о будущем, а не о прошлом. Я очень люблю начинать со слов «давай договоримся»: они подразумевают, что будут учтены интересы обеих сторон.

Еще очень важно соотношение «ты» и «я». Вслушайтесь в две фразы: «Ты три дня сидишь на диване» и «Я три дня не получаю от тебя помощи». Вроде они об одном и том же, но в первом случае — обвинение, а во втором — лишь констатация собственной усталости. Говорить от первого лица сложнее: во-первых, в нашей культуре не очень-то привычно использовать «я», нас с детства приучали, что это последняя буква в алфавите. Во-вторых, с языка так и рвутся воспоминания о многочисленных прошлых прегрешениях вашего партнера.

О прошлом говорят при выяснении отношений. Об этом написано много специальной литературы, и я не хочу углубляться в эту тему. Договоренности же — это о будущем, поэтому старые грехи оставьте пока в покое, передохните в своей зоне комфорта недельку-другую, успокойтесь, тогда можно будет обсудить и их тоже. Человек ведь не котенок, его в свежую лужицу не нужно носом тыкать, ему можно и потом все словами объяснить. Но мы отвлеклись.

Проще всего устраивать себе «минуты тишины» не в тот момент, когда вас прижало почти до обморока, а на регулярной основе. То есть включить личное время в обычный рутинный график. Помните фильм «Москва слезам не верит», где героиня, уже директор завода, придя домой с работы, садится на диван и, даже невзирая на гостя в доме, закрывает глаза со словами: «Я сейчас пять минут посижу и приготовлю»? То есть она каждый день, придя с работы, вот так садится на диван и пять минут наслаждается тишиной. И никто не умирает от этого. Ей можно, а вам нельзя?