Курт притормозил, свернул на подъездную дорожку, подкатил к крыльцу. Выключив двигатель, посидел несколько минут, прислушиваясь к потрескиванию остывающего металла и кваканью лягушек в канаве. Ширли Мейер заставила его вспомнить прошлое. Не такое уж плохое было время. Постоянное общение со студентами способствовало тому, что даже недавнее прошлое быстро забывалось. Молодежи всегда казалось, что их проблемы уникальны в истории человечества, а потому их решение возможно лишь на основе новых идей.

Курт в который уже раз взглянул на часы — почти полночь, — вздохнул, вытащил из кармана ключи, поднялся на крыльцо. В гостиной покачал головой, увидев стоящую на кофейном столике бутылку красного вина. Ну что плохого в том, что ему нравится вечером выпить стакан-другой вина? Зря Паула на него сердится. Он прошел в коридорчик, заглянул в библиотеку, где горел свет.

Наполовину свесившееся с дивана покрывало, сдернутый ковер, треногий стульчик, валяющийся на боку посреди комнаты...

Чертовски странно.

Курт развернулся и осторожно, на цыпочках, двинулся к лестнице. Остановился. Рефлексы, четверть века тому назад вбитые в сознание долгими часами тренировок, никуда не делись. Но, в конце концов, для сбитого ковра и перевернутого стульчика могло найтись более простое объяснение, и он порадовался, что Паула не видела ожиревшего Джеймса Бонда, крадущегося по собственному дому.

Тяжело ступая по ступеням, он поднялся на второй этаж. Паулу он увидел у туалетного столика, она наклонилась, чтобы поднять упавшую баночку с кремом для рук.

— Что произошло внизу? Почему...

Кровь. В Пауле всего-то было десять пинт[4] крови, и половина вылилась на пол. Как много крови!

Курт в три прыжка пересек спальню, чтобы поднять Паулу. Тело еще сохраняло тепло, но голова бессильно откинулась назад, на его предплечье. Ее рот приоткрылся, он увидел разбитую нижнюю губу, отколотый передний зуб. На стеклянной поверхности, где лежала ее голова, осталась лужица слюны.

Очень медленно и осторожно Курт вновь положил ее голову на туалетный столик. Глаза принадлежали не Пауле — трупу. Долгое общение со смертью, пусть и много лет тому назад, научило его, что «бренные останки» обладают одной особенностью: перестают быть тем человеком, которого все знали.

Он поднял руки, потер глаза.

Как? Почему?

Курт наклонился, взялся за руку Паулы, развернул ее ладонью к себе. Долго смотрел на разрез на запястье. Теперь понятно как. Из груди его вырвалось рыдание. Но почему? Сможет ли он когда-нибудь понять почему? Он отвернулся, даже не заметив прикрепленной к зеркалу записки, спустился вниз, не обращая внимания, что оставляет кровавые следы на полу и ступенях. В гостиной схватил телефонную трубку, уничтожая отпечатки пальцев, оставленные Риком, когда тот звонил Дебби, сидевшей в телефонной будке на Линда Виста-роуд.

Набрав номер телефонистки, Курт попросил соединить его с шерифом.