– Деспотичный! Такой же деспотичный, как Линструм, если не больше – гм!

Технику Лекксу не удалось приладить к Сиднею экран так, чтобы сделать металлического журналиста невидимым.

Том, Флоникус, Мэри и Уайт отделились от всех остальных. Они покидали сороковой век почти с того же места, куда Том и его компаньоны прибыли из двадцатого. Том едва двигался в тяжелых брюках и меховом пальто с капюшоном. Вся одежда пропахла затхлостью, словно пролежала много столетий в каком–то музее.

Доктор Флоникус поднял руку и обратился к своим соотечественникам:

– Счастливо оставаться! Может быть, мы все встретимся в лучшие времена.

В эти последние моменты Том испытывал разноречивые чувства, мысли его путались. Он очень переживал, что Кэл еще недостаточно выздоровел, чтобы вернуться в бункер. Если Мэри успешно справится с заданием, если ход истории изменится, будет ли Кэл все еще находиться здесь в госпитале? Будет ли это здесь существовать?

До отбытия Том навестил брата в больнице. Они обменялись короткими незначительными фразами и быстро попрощались. Лицо Кэла было почти по–детски обиженным. Тому казалось странным, что он может игнорировать мнение брата и одновременно переживать за него и желать ему только благополучия.

Флоникус повернулся к Уайту:

– В ваше распоряжение, доктор.

Вернувшийся к Уайту румянец выглядел еще ярче на фоне бесцветного меха, обрамлявшего его лицо. Перчатка немного мешала Уайту работать с манипулятором, настраивая его на Врата времени.

– Станьте ближе, пожалуйста…

Красное солнце исчезло.

Очутившись на платформе из нержавеющей стали, Том первыми увидел знакомые прожектора комнаты с Вратами времени. В комнате никого не было, красная дверь в конце туннеля – закрыта. Где же Стейн и Валкер? Наверное, им надоело сидеть в пустом помещении и они пошли отдохнуть.

Уайт занялся настройкой на новые пространственные и временные координаты, которые они разработали с Флоникусом. Вскоре Уайт объявил о готовности.

Они опять стояли на площадке под золотистыми лучами света. Мэри посмотрела на Тома. Ее глаза выражали чувство, которое Том увидел у нее впервые.

Страх.

Если бы между ними не стоял доктор Флоникус, Том поддался бы охватившему его порыву и сжал бы ее руку в своей.

Взглянув на панель с приборами, Уайт сказал:

– Пять секунд.

В одно мгновение пройдя сквозь холодную, звенящую темноту, они оказались в ярком, слепящем свете.