– Мне часто приходится слышать о китайской военной угрозе Америке, – начал он. – Но такой угрозы не существует. Китайская экономика тесно связана с нашей. Им необходим наш рынок. Да, в их руках сосредоточена большая часть нашего государственного долга, поскольку они приобретают наши казначейские билеты. Теоретически они могут начать их продавать или прекратить покупать, и это способно подхлестнуть инфляцию и взорвать мыльный пузырь недвижимости. Но они этого не сделают, – улыбнулся министр, – поскольку экономическое размежевание нанесет им больший урон, чем нам.

Никто не возразил, и Уинтерс возобновил упражнения с галстуком.

– Одна из самых неожиданных стратегических перемен, – продолжал Расти, – рост китайского военно-морского флота. В течение нескольких десятилетий китайцы пользовались списанными советскими кораблями и малыми, примитивными с технологической точки зрения береговыми судами, такими как фрегаты и миноносцы. Затем купили у России и Украины несколько современных крейсеров и допотопный авианосец. Но за последние пять лет они ввели в строй три вполне современных авианосца собственной разработки с ядерным оружием и истребителями на борту – «Чжэн Хэ», «Хун Бао» и «Чжоу Мань». И построили порт Гвадар в Пакистане на севере Персидского залива.

Китай спустил на воду несколько крейсеров противовоздушной обороны и атомных подводных лодок. Прошлогодний визит их боевой авианосной группы «Чжоу Мань» в Сидней дал нам возможность ближе познакомиться с этими судами, и должен признать, что это впечатляющие корабли. – Макинтайр продемонстрировал фотографии китайских судов в австралийском порту.

– «Чжоу Мань». Такое название понравилось бы моему четырнадцатилетнему сыну, – пошутил генерал Бернс.

– На самом деле, генерал, Чжоу Мань был китайским мореплавателем, который приблизительно в 1420 году исследовал Австралию и прилегающие к ней территории, – ответил Макинтайр. – Другие авианосцы тоже названы в честь моряков, которые примерно в то же время плавали в Тихом и Индийском океанах. Названия символичны: нам дают понять, что Китай некогда контролировал морские пути и эта ситуация может повториться. Но довольно о китайском флоте. Больше никаких преамбул. – Макинтайр щелкнул пультом дистанционного управления, и на экране возникло новое изображение.

Это была удивительно четкая фотография ракетной базы в Исламии. Расти начал объяснения:

– Два дня назад аналитики РАЦ обнаружили в Исламии этот новый ракетный комплекс китайского производства. В 1987 году Саудовская Аравия тайно приобрела китайские средства доставки средней дальности. В ответ на протест администрации Рейгана нас заверили, что ракеты не будут оснащены ядерными боеголовками. КВО этих носителей было таково, что они вряд ли смогли причинить кому-нибудь ущерб – разве что собственной пусковой команде, поскольку резервуары с жидким топливом хранились в наземных ангарах.

Просматривающий справку Макинтайра помощник президента по вопросам национальной безопасности поднял голову и посмотрел поверх очков:

– КВО?

– Круговое вероятное отклонение, Билли. Характеристика точности, – проворчал министр обороны. – Продолжайте, продолжайте, – бросил он Макинтайру.

– Теперь, спустя два десятилетия, мы имеем совершенно иные ракеты. Некоторые подвижные, на автомобильных шасси, другие в подземных шахтах. Это твердотопливные носители высокой точности. В китайских вооруженных силах такие ракеты оснащены тремя ядерными боеголовками каждая. Согласно разведданным, ракеты обслуживают две тысячи триста китайских военнослужащих, которые базируются в безлюдном районе пустыни. По нашим оценкам, там двадцать четыре ракеты, но возможно, есть еще и резервные.

– Кроме военной стороны дела, этот факт говорит о том, что у Китая с революционным режимом Эр-Рияда сложились гораздо более тесные отношения, чем мы предполагали. Ракеты предназначались для поставок Саудовской Аравии, однако сделка состоялась и после того, как произошла революция. Мы полагаем, что правительство Исламии, лишенное в результате наших санкций денежных средств, расплачивается нефтью.

– На сегодняшний день нет никаких данных разведки или специальных средств наблюдения, которые бы подтверждали наличие в этом районе ядерного оружия. Видимо, Китай не желает снабжать Исламию атомными боеголовками в обход Договора о нераспространении ядерного оружия. Точность обнаруженных нами ракет такова, что…

– Чушь! – воскликнул министр обороны и, подавшись вперед, словно лазерным лучом пронзил Макинтайра взглядом темных глаз. – С какой тогда стати им покупать китайские ракеты? Устраивать фейерверк на Рамадан?

В комнате наступила тишина – все взгляды устремились на министра обороны. А тот продолжал свою тираду:

– Говорю вам, эти эр-риядские бандиты из «Аль-Каиды» вознамерились завладеть ядерным оружием. Может быть, Пекин и не даст им атомной бомбы – не исключено. Но они могут получить ее у северокорейских головорезов или своих единомышленников в Пакистане. Хотите меня уверить, что Исламабад не продаст своим идеологическим братьям несколько ядерных боеголовок? Черт возьми! Хан десять лет назад проложил дорожку в пакистанские кладовые. – Конрад покачал головой и надул губы. – РАЦ недооценивает угрозу со стороны таких режимов.

Все замолчали. Наконец Макинтайр поднял два пальца и заговорил медленно, но вполне уверенно:

– Я не согласен с этим по двум причинам. Во-первых, оружие предназначалось нашим друзьям, когда те были у власти в Саудовской Аравии. Время выполнения заказа на новую продукцию таково, что ракеты не успели бы поставить в течение года после свержения с трона Ас-Саудов. Во-вторых, к этим ракетам подходят только боеголовки китайского производства. Никому не удастся приспособить на CSS-27 пакистанскую авиабомбу. Мы имеем дело с высокоточными системами доставки боеголовок большой разрушительной силы, блокбастером в первоначальном смысле этого слова.[25] Оружием сдерживания Ирана, поскольку Тегеран попадает в радиус действия ракет с обычным вооружением.

Министр обороны вздохнул и посмотрел в блокнот: