1

Официанта подкинуло и понесло через расположенное в вестибюле кафе, а вслед за ним полетели кинжально-острые осколки разбитого окна, которые втыкались в руки, глаза, ноги и головы. Взрывная волна отразилась от мраморных стен, и он ощутил страшный удар в живот. А следом раздался оглушающий звук взрыва, настолько сильный, что потряс в его теле каждый орган и каждую косточку.

Брайан Дуглас нырнул на пол за опрокинувшийся стол. Реакция была автоматической – не подвели мышечная память и рефлексы, выработавшиеся за годы, проведенные в Багдаде, где подобные вещи случались много раз. Распластавшись на мягком ковре, он ощущал, как дрожит пол в отеле «Дипломат», и опасался, что все четырнадцатиэтажное здание сложится над его головой. Он вспомнил Нью-Йорк.

Прошло несколько мгновений, прежде чем раздались первые крики. Люди по-арабски и по-английски взывали к Аллаху и другим ипостасям Всевышнего. Как в былые годы, болезненно-визгливо и душераздирающе громко завопили женщины. Снова от боли застонали мужчины, а вокруг продолжало сыпаться разбитое стекло. Наверху бессмысленно завывала сирена. А рядом ей вторил старик, у которого со лба струилась кровь, окрашивая в алый цвет белую робу.

– Помогите! Пожалуйста, помогите! О Боже, на помощь! На помощь!

Хотя Брайану не раз приходилось попадать под бомбежку, он весь сжался, к горлу подкатила дурнота, в голове гудело, зрение затуманилось, он задыхался, едва способный втянуть в легкие воздух. Барабанные перепонки звенели, возникло ощущение, что он каким-то образом исторгнут из окружающей действительности. Брайан попытался сосредоточиться и почувствовал, как что-то шевелится рядом с его головой. Он поежился от ужаса, когда понял, что это дергается оторванная человеческая кисть. Справа от него по крышке перевернутого стола стекала струйка крови – как из разбитой бутылки красного вина.

Диваны, стулья, ковры, пальмы в огромных керамических горшках – все горело среди обломков того, что еще недавно было изящным, воздушным вестибюлем пятизвездочного отеля. Всепроникающий запах забивал ноздри. Брайан попытался перекатиться на бок и икнул. Закашлялся от вязкой вони аммиака, нитротолуола и крови и сплюнул. Он ненавидел этот тошнотворный запах, хотя слишком хорошо его знал. Это был запах бессмысленной смерти, напоминавший о потерянных в Ираке друзьях.

Сквозь разбитые окна, выходящие на подъездную дорожку отеля, долетел новый звук: «та-та-та». Брайан понял, что это автоматная стрельба. А через секунду взвыли сирены: европейские – переливались от низких до высоких частот, американские – резко, пронзительно, будто приземлялся космический корабль пришельцев.