Военно-морской министр Великобритании Уинстон Черчилль сладко потянулся в кресле. Очередной тяжелый день был закончен, и теперь он намеревался поехать домой и провести его остаток перед камином, с неизменной сигарой в зубах, за чтением вечерних газет. Он поднялся и направился к шкафу с одеждой, когда дверь кабинета открылась и на пороге возникла его секретарь и стенографистка Джоана Симпсон.

— К вам еще один посетитель, сэр, — произнесла она.

— Кто там еще? — поморщился Черчилль.

— Русский морской офицер, — потупилась Джоана.

— Это Тара… Тарэ… Тати…

— Татищев, сэр.

— Какая разница, — вдруг взорвался министр, — я же сказал — не пускать его. У меня и без этих безумных проектов спасения России за британский счет проблем хватает.

— С вашего позволения, сэр, — перешагнул порог Алексей, — я прибыл как официальное лицо. Представляю командование Балтийского флота. Безумных проектов предлагать не буду.

Черчилль в упор уставился на молодого наглеца.

— Если я не ошибаюсь, Россия находится в состоянии перемирия и ведет сепаратные переговоры в Брест-Литовске с Германией, — поморщился он. — Кроме того, руководство Балтийского флота полностью подчиняется правительству Ленина, кабинет министров его величества не признает.

— Сэр, — протянул Алексей, — я капитан-лейтенант Российского флота, офицер для особых поручений командующего Кронштадтской военно-морской базы адмирала Оладьина. Дайте мне пять минут, и я изложу суть дела.

— Ладно, — Черчилль безнадежно махнул рукой, направляясь к рабочему столу, — пять минут я вам даю. Оставьте нас, Джоана.

Когда дверь за секретаршей закрылась, Алексей сел в мягкое кожаное кресло напротив военно-морского министра и произнес:

— Кроме должности командующего военно-морской базой, сэр, мой начальник является еще и главой тщательно законспирированной организации «Североросский национальный конгресс», ставящей своей целью восстановление государственной независимости Северороссии.

— На каких основах, простите? — Черчилль явно заинтересовался.

— На основе государственного суверенитета, соблюдения национальных интересов и… дружественных, союзнических отношений с Великобританией.

— Вы готовы вступить в войну с Германией? — тут же спросил Черчилль.

— Не уверен, что это будет возможно технически, — отозвался Алексей. — Страна лежит в разрухе, а большевики — достаточно сильные противники, победить которых будет непросто.

— Да, — кивнул Черчилль, — фортуна оказалась беспощадной к России. Ее корабль пошел ко дну всего за несколько миль до порта[9]. Что же вы намерены предложить Великобритании?

— Дружеские отношения, — улыбнулся Алексей, — и гарантии создания на востоке Балтики антибольшевистского оплота. Полагаю, Британия еще недостаточно осознала реальную опасность этого политического течения.